Гидроэнергетика и проблема распределения водных ресурсов трансграничных рек
Трансграничные реки Центральной Азии и водохозяйственный комплекс бассейна Аральского моря остаются звеньями, тесно связывающими страны ЦА в едином региональном пространстве. Однако в последнее время эти связи стали испытываться на прочность — из-за входящих в противоречие государственных интересов по поводу справедливого распределения и рационального использования водных ресурсов. Причина складывающейся ситуации лежит в сложном разделении некогда единой системы регулирования стоков рек и водоемов между пятью странами.
Проблемы общего водопользования
Общая проблема водопользования заключается в распределении энергетической и ирригационной специализации между государствами, где Кыргызстану и Таджикистану достались крупные каскады ГЭС и водохранилища, а Узбекистану, Казахстану и Туркменистану — разветвленная система мелиорации с искусственными регуляторами воды.
Эти отраслевые сегменты национальных экономик в различной степени зависимы друг от друга. Страны, лежащие в зоне формирования водостока трансграничных рек, нуждаются в развитии гидроэнергетики, являющейся для них практически главным стратегическим ресурсом. В нижнем течении, где традиционно используется поливное земледелие, вода остается жизненной основой для сельскохозяйственной деятельности крупных центральноазиат-ских оазисов.
Специализация в использовании гидроресурсов породила различные подходы к данной проблеме на современном этапе. Кыргызстан и Таджикистан склонны рассматривать воду как товар, обладающий стоимостью. Эта позиция базируется на стремлении не только компенсировать потери в период вегетации, когда гидроэлектростанции производят холостые сбросы воды, но и покрыть затраты на обслуживание и амортизацию оборудования в процессе эксплуатации гидросооружений.
С чем связаны разногласия между странами?
У обеих стран схожие интересы. Они основываются на принципе, провозглашенном международной Дублинской конференцией (1992), который гласит, что вода «имеет экономическую стоимость при всех ее конкурирующих видах использования и должна признаваться товаром». В то же время, эти страны не настаивают на продаже воды, как таковой: во-первых, для этого нет разработанной законодательно-правовой базы; во-вторых, постановка такого вопроса вызвала бы сильное сопротивление других стран региона.
В то же время, Кыргызстан все чаще становится инициатором экономического подхода к водной проблеме. Таджикистан не заявляет о возмещении затрат на содержание гидроэнергетической инфраструктуры в открытой форме. Актуальным для этой страны стало наращивание энергетического потенциала посредством строительства в стране ряда ГЭС и ЛЭП, которые в перспективе должны стать эффективным ресурсом для позиционирования республики на международном уровне.
Небольшая разница во взглядах на проблему объясняется тем, что водозабор, производимый в Кыргызстане на гидроэнергетические нужды, в основном влияет на бассейн реки Сырдарьи, естественный сток которой практически полностью зарегулирован Нарын-Сырдарьинским каскадом водохранилищ. Любые изменения водохозяйственного комплекса и режима его функционирования на территории Кыргызстана оказывают существенное воздействие на потребление водных ресурсов в Узбекистане, Таджикистане и Казахстане. Вследствие этих причин, вопрос расширения гидроэнергетического потенциала Кыргызстана требует коллективного подхода, в рамках которого кыргызское правительство намерено ввести определенные правила, касающиеся распределения воды.
На Амударьинском водном бассейне имеются резервы для дальнейшего регулирования водных стоков. В настоящее время Нурекская ГЭС регулирует около 40% воды, необходимой Узбекистану и части Туркменистана. При завершении строительства Рогунской ГЭС Таджикистан практически полностью зарегулирует воды Амударьи [1]. Строящиеся в Таджикистане гидросооружения на реке Вахш могут использовать весь имеющийся потенциал. К тому же, многие таджикистанские эксперты склонны считать Вахш внутренней рекой, в связи с чем официальный Душанбе проводит активную политику по привлечению иностранных инвестиций в гидроэнергетическую отрасль страны.
Этот факт сильно тревожит Узбекистан, экономика и социальная стабильность которого напрямую зависят от водных ресурсов бассейнов рек Амударьи и Сырдарьи. По мнению узбекской стороны, зарегулирование рек со стороны Таджикистана может иметь множество негативных последствий. На саммите ШОС, проходившем 16 августа 2007 года в Бишкеке, президентом Узбекистана было выражено определенное беспокойство по этому поводу. По словам И. Каримова, все решения по использованию стока трансграничных рек, в том числе при строительстве гидроэнергетических сооружений, должны в обязательном порядке учитывать интересы десятков миллионов жителей Казахстана, Туркменистана и Узбекистана [2]. В ответ на это президент Таджикистана заверил участников саммита, что его страна никогда и никоим образом не будет предлагать и поддерживать любой проект, наносящий ущерб его соседям [3].
Тем не менее, между Таджикистаном и Узбекистаном из-за различий в подходах к использованию воды сохраняется сложная и противоречивая ситуация. Эти страны объединены Сырдарь-инским и Амударьинским водными бассейнами, и их экономики крайне зависимы от гидроресурсов. Таджикистан связывает свое перспективное развитие и вхождение в мировую экономику с использованием потенциала по выработке дешевой электроэнергии и стремится реализовать имеющиеся гидроэнергетические ресурсы. От этого напрямую зависит развитие производственных мощностей горнодобывающей и перерабатывающей промышленности, а также цветной металлургии страны.
Узбекистан считает, что увеличение забора воды, в случае возведения новых плотин и строительства алюминиевых заводов на таджикистанской территории, может существенно сказаться на экологии сельскохозяйственных регионов этой страны.
Официальный Ташкент не раз высказывал опасения по поводу строящихся гидроэлектростанций на территории Таджикистана, которые в дальнейшем с помощью забора воды в весенне-летний период могут стать политическими рычагами давления на соседние страны.
Экономическая безопасность Таджикистана
В свою очередь, экономическая безопасность Таджикистана зависит от транзитных потоков, идущих через узбекистанскую территорию. Промышленность, сельское хозяйство и социальное обеспечение Таджикистана связаны с импортом, в первую очередь, энергоносителей — природного газа из Узбекистана, ГСМ из России, Казахстана и Туркменистана, а также сырья (глинозема), оборудования, зерна, различных видов техники и товаров широкого потребления. Используя это преимущество, Узбекистан практически блокирует коммуникации, что повлияло на энергетический кризис в зимний период 2006 года и сложную обстановку в энергетическом секторе Таджикистана в текущем году.
Вследствие имеющихся противоречий и неотрегулированной водной проблемы в Центральноазиатском регионе, Таджикистан был вынужден расширить международное поле деятельности и ввязаться в сложную геополитическую игру, идущую между мировыми и региональными державами. В настоящее время развитие гидроэнергетики в Таджикистане зависит от крупных вложений, которые могут быть реализованы во многом при участии зарубежных инвесторов.
Расположение этой республики на геополитическом разломе Центральной и Южной Азии вызывает у влиятельных международных субъектов определенный геостратегический интерес. От освоения гидроэнергетического потенциала также имеется экономическая выгода. Но, несмотря на реализуемые в настоящее время проекты, развитие отрасли встречает различные противодействия. С одной стороны, стремление таджикского правительства иметь при себе контрольный пакет акций в этой стратегической сфере наталкивается на недопонимание инвесторов. С другой стороны, международным акторам приходится воздерживаться от активного участия в развитии отрасли из-за позиций Узбекистана.
Решение проблемы распределения водных ресурсов
В настоящее время проблема распределения водных ресурсов между странами Центральной Азии решается в режиме реагирования на ситуацию. Алматинское соглашение (1992) и Нукусская декларация (1995) соблюдали положения о приоритетных для ирригации режимах водного стока. Из-за падения уровня воды в Токтогульском водохранилище в 1998 году между странами региона было заключено Долгосрочное рамочное соглашение, в котором признавалось, что годовое и многолетнее хранение воды для ирригации имеет стоимость. Однако впоследствии соглашение по компенсации недорабатываемого электричества в зимнее время года топливом оказалось неудовлетворительным — в связи с ростом цен на энергоресурсы.
Вследствие разногласий между странами региона, касающихся вопросов сезонного распределения воды, обслуживания имеющихся гидросистем и строительства новых объектов, Кыргызстан и Таджикистан решили определить единую точку зрения на проблему. В сентябре 2007 года в Бишкеке прошел ряд межправительственных встреч между обеими странами, на которых обсуждались также и вопросы о совместном использовании водно-энергетических ресурсов.
Так, например, 17 сентября 2007 года в Бишкеке министры иностранных дел Кыргызстана и Таджикистана пришли к согласию, договорившись о совместном лоббировании и защите своих экономических интересов в Центральной Азии. В ходе же официального визита президента Таджикистана Э. Рахмона в Кыргызстан 18 сентября 2007 года президент Кыргызстана К. Бакиев выступил с предложением поддержать инициативу проведения Международного водно-энергетического саммита в Бишкеке, в котором будут принимать участие представители Евросоюза. Также К. Бакиев подчеркнул, что. сотрудничество двух стран в энергетической сфере позволит реализовать существующие и перспективные возможности в области гидроэнергетики, в частности, совместный экспорт электричества в третьи страны и обеспечение стабильной работы объединенных энергосистем.
Перспектива обособленного регулирования стока воды трансграничных рек содержит реальную угрозу. Систематическая разбалансировка сложившейся гидротехнической системы крупных рек региона — Амударьи и Сырдарьи содержит огромный потенциал социальных, техногенных и экологических катастроф. Так, например, наглядно эта ситуация проявилась на Сырдарьинском водном бассейне во время многоводия в 2004-2006 годах, когда Кыргызстан производил сброс воды Токтогульского водохранилища в энергетическом режиме. Это создало угрозу экологической катастрофы в Ферганской долине Узбекистана, опасность разрушения дамб в Учкурганском, Нарынском и Уйчинском районах Наманганской области и затопления прибрежных населенных пунктов и сельскохозяйственных угодий на территории Узбекистана.
В свою очередь, построенная в 2003 году Узбекистаном система Арнасайских дамб не позволила в полной мере осуществлять сброс излишков в Арнасайскую низменность, расположенную на узбекистанской территории. Из-за нарушенного режима системы сезонного регулирования водных стоков со стороны Кыргызстана и Узбекистана вся нагрузка легла на Шардаринское водохранилище, вследствие чего казахстанскому правительству пришлось принимать экстренные меры по предотвращению критического заполнения Шардары, разрушения Арнасайской плотины и затопления земель Южно-Казахстанской и Кызылординской областей [4].
Для выхода из этой ситуации были приняты необходимые решения, одним из которых стало строительство Коксарайского контррегулятора в ЮКО, другим — реконструкция гидротехнических сооружений на Сырдарье и ее протоках для увеличения пропускной способности реки в Кызылординской области. Несмотря на то, что реализация последнего варианта сняла напряженность и опасность затопления [5], проблема остается актуальной до следующего многоводного периода на Сырдарьинском водном бассейне.
Чрезвычайная ситуация 2004-2006 годов в южном регионе Казахстана, сложившаяся из-за несогласованных действий трех стран по региональной координации гидроресурсов, является лишь одним из эпизодов в сложной череде водных проблем, имеющих место в Центральной Азии. Гидроэнергетика и распределение водных ресурсов трансграничных рек для сельскохозяйственных и промышленных нужд является актуальной региональной проблемой, решение которой зависит от комплекса природных, экономических и социальных факторов. В то же время, водная проблематика нуждается в создании политически взвешенной позиции всех стран региона — в том отношении, что в краткосрочной перспективе Центральная Азия может столкнуться с проблемой уже глобального уровня.
Конференция в Бишкеке 12 июля 2007г
12 июля 2007 года в Бишкеке, на четырехстороннем совещании, участие в котором принимали руководители министерств и ведомств Кыргызстана, Казахстана, Узбекистана и Таджикистана, а также представители региональных гидроэнергетических организаций, заместитель министра промышленности, энергетики и топливных ресурсов КР Н. Султанмуратов сообщил, что в связи с наступлением маловодного периода Кыргызстан вынужден сократить попуски воды из Токтогульского водохранилища. Им также было подчеркнуто, что задача оптимального и экономного использования водно-энергетических ресурсов Нарын-Сырдарь-инского бассейна рек стоит перед всеми странами нашего региона, и в одиночку ее не решить [6].
Подобная позиция со стороны Кыргызстана обусловлена быстрым таянием ледников из-за глобального потепления. По данным ООН, к 2040 году объем годового стока по Кыргызстану составит 19 куб. км, вместо 55 куб. км в настоящее время. Такое же явление наблюдается и в Таджикистане. Так, за последнее десятилетие, по различным данным, площадь ледников на территории этой республики сократилась от 30 до 35%. В перспективе Центральноазиатский регион столкнется не только с цикличными перепадами объема воды трансграничных рек, но и ее хронической нехваткой — как для гидроэнергетики, так и для мелиорации.
Таким образом, ситуация, складывающаяся вокруг водной проблемы, указывает на необходимость интегрированного управления гидроресурсами. Такой позиции придерживается Казахстан, глава которого, Н.А. Назарбаев, на заседании саммита ШОС в Бишкеке предложил передать этот очень острый вопрос в ШОС и рассматривать проблемы использования трансграничных рек Амударья и Сырдарья, а также Аральского моря сообща.
