Императивы этики взаимопонимания
Императивы новой планетарной этики взаимопонимания. Можем ли мы сегодня в эпоху расширяющейся глобализации рассуждать и философствовать в чисто академической манере, углубляясь в теоретический дискурс и оставляя за пределами внимания бушующий страстями и нерешенными проблемами мир? Боль и страдание, по словам современных философов, входят в саму ткань понятийного мышления. Мысль должна быть восприимчивой к страданиям миллионов. А XXI век уже принес страшные природные и социальные катаклизмы. Входя в новое тысячелетие, мы помнили слова Карла Ясперса: «XXI век будет веком гуманитарных наук или его не будет вовсе». И что же? Напряжение, драматизм человеческого бытия нарастают с каждым днем.
Обычно выделяют два направления, два блока таких возрастающих противоречий: отношение человека к природе, экологический кризис, и отношения людей друг к другу, социальные конфликты. Мой первый тезис заключается в том, чтобы связать воедино эти два контекста. Ибо все, что происходит между людьми, отзывается в универсуме. Идея целостности мира человеческой культуры и мира природы была обоснована в концепции Тейяра де Шардена. Он доказал, что эволюция представляет собой, в первую очередь, психическую трансформацию, поскольку сознание есть «субстанция и кровь развивающейся жизни». Геогенез и биогенез есть по сути психогенез. И на определенном этапе развития наступает эра ноогенеза: вокруг земли образуется новая оболочка, ноосфера. Мыслящий пласт разворачивается вне биосферы и над ней. Поэтому человек — не просто член в ряду эволюции. Возникновение рефлексии — фундаментальное событие в жизни всей Земли: она, по словам Тейяра, «меняет кожу», обретает душу» /174/.
Научное доказательство этого революционного тезиса было дано в концепции В.И.Вернадского. Ноосфера обволакивает земной шар как «мыслящая», идеальная оболочка. Человек не просто «присутствует», «осваивает» окружающий мир, его мысль и его деятельность приобретают космический смысл. Человек и Земля — едины, представляя особый структурный элемент космоса.
Опираясь на эти идеи, можно обосновать тезис о тесном взаимовлиянии социальных конфликтов и природных катаклизмов. Если говорить о первом аспекте, то это прежде всего возрастающее противостояние христианской (западной) и исламской (восточной) цивилизаций. Уже стали общим местом и напоминание о «разломе цивилизаций», и многочисленные опровержения этого мнения. Дебаты дебатами, а реальное напряжение усиливается. И самым употребительным термином при описании ситуации становится «терроризм». Множество определений, толкований, интерпретаций получает этот термин, когда используется противостоящими сторонами. Западные страны дают «прописку» терроризму исключительно на исламской территории. И, действительно, терроризм действуют под лозунгами ислама и в сознании мировой общественности связан именно с исламским мировоззрением.
Но разве политику супердержавы по отношению к более слабым странам нельзя описать в терминах терроризма? Разве утверждение прав и свобод человека, а также желанной демократии с помощью военной силы — не есть проявление терроризма? Как иначе назвать истребление, унижение и разграбление колыбели восточной культуры — благословенного, роскошного, разноликого Багдада, города «Тысячи и одной ночи?» Думается, что терроризм не следует «прописывать» на одной из противостоящих территорий. Он всюду и везде, у него нет линии фронта, он несет опасность и угрозу всем и каждому, здесь и теперь — такова специфика уже ведущейся сегодня четвертой мировой войны.
Теперь надо сделать очень важные разъяснения и уточнения. Ни в исламском, ни в христианском мире нет органического «вируса» терроризма — это нечто чуждое, враждебное внешнее культурам и Востока, и Запада. В исламе нет места терроризму. По своему духовно-нравственному потенциалу ислам и христианство — родственные религии, утверждающие универсальные ценности милосердия, любви и сострадания. В Коране нет ни одной строчки о том, что насилие и убийство открывают путь в рай. История ислама подтверждает гуманистическую направленность и удивительную толерантность этого вероучения, всегда находившего возможности для признания и диалога с другими религиями, прежде всего, с христианством. Проблема современного мира — установление духовного равновесия между двумя мировыми религиями, имеющими общие исторические корни и тождественные духовно-нравственные установки и ориентации. Нельзя допустить, чтобы традиционно толерантные вероучения пришли в столкновение, порождая «разлом» цивилизаций. Должен возобладать дух толерантности и взаимного признания. Ложь, заблуждение, намеренный коварный обман, бесстыдное манипулирование сознанием, — только так можно объяснить, почему те, кто называют себя мусульманами, становятся террористами-смертниками. Это заблудшие, одурманенные, зомбированные люди, не имеющие отношения к подлинному исламу. Поэтому большим заблуждением было бы отождествление позиции терроризма и ислама. Внутри исламского мира зреют мощные силы противостояния терроризму, выявляется стремление разоблачить искусно сконструированный миф об «исламском» лице терроризма.
Если же говорить о западном мире, то и здесь терроризм не находит постоянной питательной почвы. Политика одной супердержавы не получает полной поддержки и одобрения со стороны мировой общественности. Тем не менее ситуация обостряется. Глобальный конфликт может завершиться финальным трагическим аккордом. Те, кто действительно представляют позицию терроризма, под какой бы маской они не скрывались, рвутся к ядерным технологиям — здесь-то и может наступить роковая для человечества минута…
Но терроризм, нацеленный на людей, одновременно атакует всю природу, весь универсум, если исходить из концепции ноосферы Тейяра де Шардена и В.И.Вернадского. Угоны самолетов, захваты и уничтожение заложников, взрывы в школах, метро и на вокзалах, «абордаж» смертниками высотных зданий, гибель ни в чем неповинных людей, опасность на улице и дома, страшное чувство тревоги — это негативное накопление энергии не может не сказаться на природе. Ноосфера, как о ней писали вышеназванные ученые — это прекрасная сфера человеческого разума, охватывающая земной шар и дополняющая биосферу. Но в ее нынешнем исполнении «ноосфера» не отвечает критериям разумности.
Климатические изменения являются классическим примером того, как в своих отношениях с природой люди почти всегда избирают наихудший вариант и одновременно показывают, каким образом влияет на природу образ жизни промышленно развитых стран с его чрезмерным потреблением и несправедливостью, внутренне присущей нынешней структуре всемирной экономической системы.
Угроза изменения климата поднимает целый ряд этических вопросов. Прежде всего эти изменения — один из самых вопиющих примеров того, как мы нарушаем первый из принципов Декларации «Одна Земля, одно человечество»: люди несут ответственность за Землю в целом. До недавнего времени именно промышленно развитые страны практически не задумывались над тем, как их деятельность влияет на всю планету. Промышленность в целом и отдельные ее отрасли развивались на основе антропоцентрического критерия, причем благо человека понималось очень узко, старались просто максимально увеличить доход, защитить интересы регионов или нации в целом.
Необходимо формирование и практическое внедрение принципа личной ответственности каждого человека за все живое на Земле, осознание не только своей зависимости от природы, но и ее зависимости от каждого из нас. Есть и другой аспект этой вселенской проблемы — насилие людей, направленное друг против друга. Деструкция, уничтожение, террор против людей оборачиваются террором против универсума, экологической катастрофой. Ноосфера обнаруживает себя как сфера антиразума, как разрушительная сила зла. Только на первый взгляд, землетрясение и цунами, изменившие ось вращения Земли, можно считать природной стихией. Это ответ на действия, совершаемые людьми по отношению друг к другу, это реакция на кровь, насилие, убийства, пытки.
Негативная энергия поглощается универсумом, вокруг земли нависает сфера антиразума, провоцирующая ответные реакции природного мира. Много пишут и говорят о негативном влиянии на природную среду техногенной деятельности человека — озоновые дыры, парниковый эффект, загрязнение воды и атмосферы. Мы обращаем внимание на другой важнейший аспект: враждебные действия людей по отношению друг к другу, выражаемые «термином» терроризм, добавляют «масла в огонь», выбрасывая в природную среду негативные энергетические потоки. Терроризм против людей есть, на наш взгляд, и терроризм против нашего общего дома — Земли.
Но где же выход? На что мы, люди, можем сегодня надеяться? Как нам приостановить глобальные угрозы и глобальный эгоизм, как положить конец террору против людей и против природы? Как уберечься от грядущих цунами? Как перейти к состоянию диалога, согласия, взаимопонимания, толерантности, доверия? Не будет ли это просто утопией, утешительной иллюзией для человечества, оказавшегося у последней черты? Как существо разумное, а, самое главное, причастное к принципу духа, человек не может капитулировать перед самыми страшными угрозами. Он ищет и находит нечто желанное, спасительное, дарующее надежду исцеления. Глобальному эгоизму и террору он может противопоставить глобальную этику диалога и взаимопонимания, стратегию толерантности и сотрудничества. Кажется, что это слишком слабый «фронт», чтобы одолеть силы зла, стремящиеся стать нормой и погубить Планету. Нет надобности сгущать краски, они и так черны.
Но не будем недооценивать силу мысли, сознания, духа. Все, что сделано человечеством великого и достойного, порождено этой неиссякаемой внутренней энергией. И те, кто стоял по ту сторону баррикад, больше всего опасались не оружия, не прямого нападения, а клинка мысли, бесстрашной и неуязвимой. Разве не за мысль, за идею был осужден безоружный Сократ? Разве не за свое мировоззрение пострадал Джордано Бруно, брошенный в костер? Мысль, идея, разум, Дух — самая великая и непобедимая сила, даже если ее пытаются сжечь на костре или отравить ядом цикуты.
Когда мы говорим о глобальной, планетарной этике солидарности и сотрудничества, мы имеем в виду, в первую очередь, изменение сознания, психологии всех землян, их настроенность на мирное разрешение проблем и конфликтов, на сотрудничество и партнерство, не знающее страшных актов насилия и терроризма.
Глобализирующемуся миру должны отвечать глобальные принципы. Если это будет глобальный эгоизм, человечество на планете Земля ждет крах. Следовательно, глобальному эгоизму необходимо противопоставить общечеловеческую духовность, или планетарную этику. Под «планетарной этикой» имеются в виду те нравственные установки и действия, которые характерны для самой сущности человека- его духовно-нравственного начала. Иными словами, планетарная этика — это простые, или общечеловеческие нормы нравственности, которые необходимо в сегодняшнем мире распространять всемерно и повсеместно.
Философское обоснование такой планетарной этики находим у Иммануила Канта в знаменитом трактате «К вечному миру». Философ не знал, конечно, термина «терроризм» и связанного с ним повседневного ужаса, но с позиций разума высказал идею о возможности прекращения войн между людьми раз и навсегда. В естественном состоянии трудно представить себе угасание человеческой агрессивности, — говорит Кант. Состояние вечного мира должно быть установлено согласно принципам нравственности и международного права.
Кант не боится, что его обвинят в наивном ученичестве. Ход его мысли предельно прост и убедителен. Когда государства будут устроены таким образом, что решающей на деле, а не на словах станет воля народа, надобность и потребность в войнах отомрет, останется только закрепить состояние мира актами международного права. В самом деле, зачем народу война? Граждане «хорошенько подумают; прежде чем начать столь скверную игру, ведь все тяготы войны им придется взять на себя: самим сражаться, оплачивать военные расходы из своего кармана, в поте лица восстанавливать все разоренное войной» /175/. Правитель же, если он ответственен за начало войны, не чувствует себя столь озабоченным: «в его распоряжении находятся тысячи людей, которыми он, не подвергаясь лично никакой опасности, может жертвовать для дела, которое их совершенно не касается» /176/.
С точки зрения здравого смысла, войны были, есть и будут. Такова «природа» человека, всегда движимого желанием превосходства и власти. Кант просто и доверительно сообщает людям другую истину, апробированную разумом: можно обойтись без войн, и вместо мирных договоров, подразумевающих временность состояния мира, заключить действительный пакт о мире, который положит конец войнам как таковым. «Разум с высоты морально законодательствующей власти, безусловно, осуждает войну как правовую процедуру и, напротив, непосредственно вменяет в обязанность мирное состояние, которое, однако, не может быть ни установлено, ни обеспечено без договора народов между собой» /177/. Обратим особое внимание на этот тезис: нравственные аргументы в пользу вечного мира должны быть обеспечены надежной правовой базой, в данном случае Международным договором. Нравственность и право должны действовать сообща, чтобы благие пожелания мира обрели реальную почву.
Доводы Канта тем более правомочны относительно самого страшного и опасного типа войны — терроризма. Кант, не подозревая о возможности подобного вероломства, уже в свое время, говоря о вечном мире, осуждал всевозможные «бесчестные военные хитрости», считая, что и во время войны должно оставаться хоть какое-нибудь доверие к образу мыслей врага. А стремлением людей должно быть состояние вечного мира. Это то, что сегодня мы называем сотрудничеством, партнерством, взаимопониманием, толерантностью.
Идея Канта о вечном мире становится тем более актуальной в современных условиях глобализации. Еще в середине прошлого века, констатирует Карл Ясперс, были созданы предпосылки единой мировой истории, реального единства людей на Земле. Наша планета стала «меньше», чем некогда Римская империя. Ни одно важное и даже незначительное событие не может быть локализовано, удержано в пространственной лакуне. Но, говорит Ясперс, духовная ситуация эпохи весьма парадоксальна/178/. Новый мир с помощью науки и техники приближается к единству, но утрачивает смысл.
Человечество, добившись потрясающих воображение научных и технических успехов, обнаруживает «катастрофическое обеднение в области духовной жизни, человечности, любви и творческой энергии». Единство всемирной истории достигается вне контекста смысла. Глобализация объединяет, связывает воедино и силы зла. Терроризм становится международным, используя информационные технологии и Интернет в своих губительных целях. Тем более насущной и неотложной становится идея Канта о жизни без войн и насилия, согласно разуму и нравственным принципам.
В XX веке многие мыслители и общественные деятели подняли свой голос в защиту вечного мира: Махатма Ганди с его активной этикой ненасилия, Мать Тереза с ее неистощимой нацеленностью на помощь всем нуждающимся, Альберт Швейцер с его концепцией благоговения перед жизнью и многие другие. Именно благодаря таким личностям идея планетарной этики сегодня может стать реальностью, так как они, по существу, заложили ее концептуальные основы и показали, как осуществлять эту идею, проводить ее в жизнь.
Как набат прозвучало над миром слово Альберта Швейцера, который решился на отважный шаг: раскрыть истоки современной трагедии человечества. Он дополнил идею Канта о вечном мире нравственным постулатом благоговения перед жизнью — и не только человеческой, а жизнью как таковой. «Этика есть безграничная ответственность за все, что живет» /179/. Этот принцип включает не только социальное, но и экологическое измерение: жизнь как таковая священна, будь то жизнь человека, животного или растения. «Когда весной прошлогодняя трава лугов уступает место свежей зелени, происходит это потому, что корни растений пускают миллионы новых побегов. Так и для обновлении идей, столь необходимого нашему времени, возможен только один путь: все люди должны обновить свои убеждения и идеалы, выводя из них размышления о смысле жизни и о смысле мира» /180/.
Значит, терроризму, направленному против человечества и против природы, надо противопоставить не военную силу — таким путем терроризм не победить. Нужна другая неодолимая сила — доброй воли, человеческой нравственности, духовности. Мудрецы утверждали: «Ненависть нельзя остановить ненавистью — но только любовью». Силе действительно надо противопоставить силу — силу национального Духа. Тогда не мы будем обороняться против терроризма, а наоборот, он будет обороняться, прятаться, скрываться, с каждым днем и часом теряя свою боевитость и наступательность. И это не просто благие пожелания в духе небезызвестного Манилова. У морали и духовности есть реальные возможности противостоять мировому злу. Прежде всего — сфера образования, где формируются молодые умы, их ценностные установки и предпочтения. Почему именно в исламской среде появляются молодые фанатики, способные жертвовать собой ради утверждения ложных, антигуманных целей? Видимо, в образовательном процессе допускаются серьезные промахи и просчеты, позволяющие превратно интерпретировать исламское учение и использовать эти искаженные лозунги в страшных террористических актах. Нужна радикальная трансформация образовательного процесса и в восточных, и в западных странах. Молодежь должна воспитываться в духе толерантности, взаимного уважения, развивая способности к диалогу и взаимопониманию.
За спасение мира, за новое планетарное сознание ответственна сегодня, прежде всего, философия, учение о человеке как духовно-универсальном существе. Ее мощь часто недооценивается, и тогда можно напомнить, что именно с идеи, с философии всегда начинается реальное изменение ситуации, часто даже революционное. Философия, действительно, способна на многое: удивлять, будоражить, ввергать в сомнения, захватывать глубиной мысли, побуждать к самовоспитанию, открывать суть мира и человеческой истории. Как пишет Морис Мерло-Понти, сегодня человечество, как никогда, нуждается в философии, предназначение которой — спасение мира. «Речь идет о том, чтобы напомнить людям об их причастности к универсальному бытию, о котором они не должны забывать» /181/. Мир окутан сетями Интернета, между человеком и реальностью вторгается множество посредников, слов, терминов, знаков, отдаляющих живую плоть мира. Философия, которая всегда считала делом чести всеобщее мышление, отныне призывается к другой задаче: научить человека заново видеть мир во всей его красочности и неповторимой прелести. И тогда он приобщится к тайне универсума, обретет интегральное целостное сознание, планетарное мышление.
В современной экологической проблематике происходит смещение акцентов в сторону концепции «планетарной этики» Уильяма Блэкстоуна — профессора философии из штата Джорджия (начало семидесятых годов XX века) — и его единомышленников. Идет процесс формирования новой экокультуры, нового экологического мировоззрения, в основе которого — планетарная этика Блэкстоуна и «чувство глобальности» А.Печчеи. Я имею в виду известную, ставшую уже хрестоматийной на Западе позицию единомышленников американца Блэкстоуна, быть может, несколько заостренно выраженную: «Мы должны признать не только неантропоцентристские ценности и право других видов в царстве животных, мы должны согласиться с тем, что вполне нормально думать о неодушевленных сущностях, будто у них есть моральные права. Деревья, реки, горы и океаны, имея моральные права, должны иметь также и права юридические».
