Казахстан в условиях мировой социальной нестабильности
Казахстан в условиях мировой социальной нестабильности. Современный мир характеризуется чередой разнообразных политических, экономических и культурных явлений глобального, регионального и локального уровня, называемых кризисом. Причем оценки, которые даются этим процессам, весьма разноречивы, а прогнозы пессимистичны. Длительность и возможные последствия для мировой экономики и политики вряд ли кто-то способен с определенной долей точности описать. Но в одном, пожалуй, можно согласиться, что эти явления представляют собой проявления системного сбоя сложившихся прежде отношений как на макро-, так и на микроуровне, а в основании этих кризисов стоит кризис социальный.
Под социальным кризисом я понимаю, прежде всего, кризис социальной идентичности, т.е. возможности индивида социализироваться в различных институциональных ипостасях, к примеру, как гражданина какой-либо страны, как представителя какого-либо этноса, конфессии, как члена социального сословия или класса, как профессионала какой-либо организации, компании. С моей точки зрения, в основе политических, экономических и культурных кризисов, которые сотрясают сегодня мир, стоят именно социальные кризисы разной степени общности и остроты. В принципе, социальные противоречия являются основой развития любых общественных процессов, но подлинной «точки невозврата» кризиса они достигают не всегда и не везде, а лишь там, где происходят системные сбои, где субъекты отношений оказываются «выброшены» за пределы своей привычной орбиты отношений в силу тех или иных обстоятельств. И тогда возникает необходимость смены всей системы, переориентации вектора развития, переоценки критериев и опорных ценностей. С моей точки зрения, мир сегодня как раз стоит на пороге системной трансформации как на глобальном, всеобщем, так и национально-региональном, единичном уровне. При этом методологией выхода из кризиса не может служить та или иная партикулярная (т.е. отдельная, отраслевая, внесистемная. – Прим. авт.) технократическая инновация, в какой бы сфере она ни осуществлялась. Основным методологическим инструментарием должен быть универсализм в рассмотрении общественных процессов в целом и изучение его в качественной динамике, а не в количественных статистических показателях «якобы роста». Основным результатом оценки могут служить не параметры линейного роста, наращивание потенциала, а усложняющиеся и углубляющиеся смыслы, появление новых социальных и культурных ниш, ячеек, способствующих разворачиванию универсального социального содержания. Но это из области социальной теории. А что же на практике? И как Казахстан переживал и переживает возникающие системные сбои? Первым большим системным сбоем, который Казахстан пережил в своем суверенном институциональном развитии, явился кризис, связанный с последствиями распада Советского Союза. Этот период ряд исследователей обозначили как кризис транзита.
Этот период характеризовался сначала нарушением, а затем и полным разрушением и разрывом всех привычных социальных связей и взаимоотношений между субъектами. Одним из очень ощутимых, с точки зрения воздействия на экономическое развитие страны и формирование общей, в том числе и социальной стабильности, оказался кризис, связанный с нарушением хозяйственных связей между предприятиями, между работодателями и рабочими, с полным разрушением финансовой инфраструктуры экономики. В целом его можно охарактеризовать как институциональный и инфраструктурный кризис, сопровождавшийся ломкой сложившейся интернациональной (в определенной степени глобальной. – Прим. авт.) ориентации культуры.
Решения пришли благодаря точной диагностике возникших в экономике проблем, их воздействия на общество, разработке долгосрочной стратегии развития, решительным и своевременным тактическим решениям Главы государства. Удалось не только ликвидировать последствия крушения СССР, но и создать основы новой государственности, заложить фундамент и принципы новых социальных связей и системы отношений. Но идеология, заложенная в недрах прежней системы, отрицавшая индивидуальную и организованную социальную инициативу и доверие к институтам государства со стороны общества и, в свою очередь, обратную ответственность государства за социальные процессы, не была трансформирована в идею нового социального коммунитаризма на основе интересов независимой государственности. И до сегодняшнего дня вопросы идеологического обеспечения фундаментальных экономических и политических реформ, реформации национального сознания остаются краеугольным камнем социального развития, без четкого и ясного определения их параметров, дальнейшее поступательное развитие представляется весьма затруднительным. Тем более в условиях дефицита доверия, который особенно остро ощущается в периоды кризисов. Но такова парадоксальная природа кризисов. Они не только таят в себе угрозы, но предоставляют также возможности для развития! И необходимо обладать поистине масштабным, философским мышлением, чтобы увидеть в них потенциал роста и развития. Следует отдать должное президенту Казахстана, выступившему тогда в качестве своеобразного «кризисного менеджера», который сумел рассмотреть в ужасающих явлениях крушения огромного государства СССР зачатки нового развития. В тот момент руководству страны удалось создать фактически новое государство, суверенную систему экономических и политических отношений с опорой на имевшиеся традиции культурного развития. Но это было на пороге только что полученной независимости, в условиях, когда, по инерции разрушения авторитарной государственно-патерналистской системы, либеральная модель, казалось, только набирает мощь и силу и способна навсегда избавить мир от социальных катаклизмов! Именно тогда, по словам Первого Президента Казахстана, наша страна «активно шла по англосаксонскому варианту (имеется в виду либеральная модель развития экономики. – Прим. авт.). Но сегодня мы стоим перед стратегическим выбором – по какому пути идти дальше (англосаксонская или азиатская модель развития. – Прим. авт.)… Мы будем диалектичны и станем использовать и то, и другое, переймем лучшие достижения всех цивилизаций, доказавших на деле свою эффективность. Наша модель должна отражать конвергенцию разных моделей общественного развития… Наша модель будет определять наш собственный путь развития, сочетая в себе и элементы остальных моделей, но опираясь в основном на наши специфические условия, историю, новую гражданственность и устремления, учитывая конкретность этапов развития».
Эти методологические установки нашей стратегии развития действуют и по настоящее время, и, справедливости ради, стоит отметить, что они не потеряли своей актуальности. Хотя, конечно, и в новой коннотации.
Какова же эта новая коннотация теперь? Многие ученые сравнивают современные мировые кризисные явления с кризисом 30-х годов в США, а иные говорят, что таких прецедентов не было и вовсе. Тем не менее, ясно одно – мы наблюдаем системную диспропорцию не только в одной отрасли экономики и даже не только в экономике или политике отдельных стран или регионов, но также глобальные кризисы экологического, межцивилизаци-онного плана.
Как в этих условиях чувствует себя Казахстан? Какие угрозы и возможности сулит ему наступивший кризис? Думаю, что необходимо исследовать это явление комплексно, как сложное, многофакторное, со множеством разнообразных связей и узлов, систем и подсистем развития. По-моему глубокому убеждению, основной узловой проблемой является социальный кризис, и выход из него тоже лежит в плоскости изменения социальных отношений. Как это ни парадоксально, но выход из этого системного кризиса находится в наиболее уязвимой и по традиции «остаточной» области общественных отношений, каковой представляется социальная сфера. Поэтому всякие попытки преодоления кризиса технократическими управленческими решениями в различных отраслях, не меняющими сути социальных отношений в целом, отношений основных субъектов: личности, общества и государства, а также государств друг с другом и роли внегосударственных (транснациональных. – Прим. авт.) субъектов, поглощающих и размывающих суверенитеты на микро- и макроуровнях, представляются тщетными и, по крайней мере, неэффективными. Нужен глобальный пересмотр приоритетов развития, смысловых коннотаций, а также новое упорядочение социального мира в целом. Иначе мы будем находиться в состоянии перманентного кризиса, при изменении его содержания в разных культурных формах, интенсивности и объема расширения, но никогда не сможем приблизиться к его принципиальному разрешению.
Сегодня показателями развития кризисов являются самые разные тревожные симптомы болезни, а кое-где и «раковые опухоли», которые требуют немедленного оперативного вмешательства и стратегических решений. Такими «раковыми опухолями» в современном мире являются феномены так называемых «цветных революций», как проявлений доведенной до горячей стадии конкуренции между глобальными игроками в разных уголках мира; отсутствие транспарентных «социальных лифтов» в тех или иных социально-политических системах; манипулирование сознанием больших групп людей путем реанимации и воссоздания новых политических мифов и интенсивное их распространение в социальных сетях Интернета; кризис ценностно-смыслового ряда принципов организации современного общества, будь оно основано на принципе коллективизма и солидарности или на индивидуально-эгоистической конкуренции.
Очевидно, что возможный выход будет заключаться в новом коммунита-ризме и комплиментарности разных субъектов социальной системы, поиске возможной гармонии разных ее составляющих и синергии ныне раздирающих современное общество потоков социальной энергии.
В этом плане определенную устойчивость перед ударами кризисов демонстрируют те страны и цивилизации, которые имеют длительную эволюционную и фундированную культурную традицию, обладающую способностью аккумулировать и перерабатывать в себе деструктивную энергию политической рациональности, построенной на разрыве эволюционных гармонических культурных связей народов и эпох.
Мы наблюдаем сегодня конец времен и социальных систем, построенных на революционном сознании, на перманентной трансформационной стратегии коренных преобразований исторических, культурных основ общества, и возрождение эволюционной стратегии социального творчества, основанной на гармонии и культурной преемственности. В условиях все ускоряющихся, в том числе и социальных, процессов, возможно, есть необходимость несколько замедлить темпы простого экстенсивного роста и расширения, уделив основное внимание современному качественному состоянию общества, смыслу жизни и ценностям отдельного человека, чтобы выстроить новую гармоничную социальную среду. Примечательно, что многие вчерашние апологеты модернизационной парадигмы глобализации для мира начинают весьма критично осознавать однозначно воспринятую линейную модель модернизации без сохранения естественной культурной преемственности обществ, которая привела к обезличиванию, деградации «среднего класса», на котором строилась идея гармонии капиталистического общества, и маргинализации социальных систем в большинстве вчера стабильных и процветающих государств, к подрыву идеи и ценностей демократии западного образца. Так, Френсис Фукуяма, в прошлом ведущий идеолог неоконсерваторов, говорит: «Демократия без сильного среднего класса тяготеет к популизму, к конфликтам. Политики оказываются неспособными решить, кому что причитается. Демократические процедуры пробуксовывают… Люди считают, что политической элите нет дела до их проблем. Исследования показывают, что в Европе воспользоваться социальными лифтами сегодня даже проще чем в Америке. Американская мечта о том, что можно начать с мытья посуды, а потом стать миллионером, все больше превращается только в мечту»3. Следует сегодня признать, что социальный мир, построенный под кальку либеральных рационализированных идеологем вне культурной детерминанты развития и определения естественных, социально-исторических смыслов, оторвавшихся от своих корней во имя «уходящего поезда модернизации», терпит крах, и теперь уже весь мир ощущает на себе агонию внекультурной социальной среды, запутавшейся в схоластических теоретических конструкциях финансового и политического рационализма.
Вместе с тем, мы также видим, что целый ряд стран и культур выказывают беспримерные прецеденты состоятельности и крепости вековых культурных традиций под ударами даже природных стихий. Таким чрезвычайно важным примером может служить японская трагедия на Фукусиме, преодолеваемая исключительно благодаря стойкой этической традиции японцев, сумевших «сохранить свое лицо» перед лицом трагедии. И напротив, мы видим как целый ряд стран, столкнувшись с неотрегулированностью принимаемых на веру рациональных решений, оказываются в сетях все более и более затягивающего кризиса (Греция). На пространстве Евразии наибольшую устойчивость к этому глобальному вызову времени демонстрируют страны, сумевшие сохранить традиции социального доверия и комплимен-тарности, которые, тем не менее, время от времени подвергаются испытанию. Так, выборный период в России 2011–2012 годов явственно продемонстрировал нарастание конфликтного потенциала в обществе, раздираемом противоречиями в видении культурного вектора дальнейшего развития страны, метафизическую разорванность культурных элит, интеллектуальную и духовную пассивность народа и одновременно решимость властных групп «до конца стоять» за установленные в стране порядки. При этом все еще ощущается «цивилизационная слепота» нашего великого северного соседа. К сожалению, данный процесс может «затянуть» и нас, как в «культурно-цивилизационную воронку», если мы окажемся вовлеченными не только в рациональные прожекты экономической интеграции, которая, впрочем, имеет свои тактические преимущества для нас, но также будем двигаться в сторону культурного и ментального нигилизма в политических, экономических и социальных стратегиях. В Казахстане эти «мучительные культурные поиски» также находят свое воплощение в пока латентных социальных противоречиях, главным образом, культурно-ментального характера. Хотя ряд террористических актов последнего времени и социальный взрыв в Жа-наозене в конце 2011 года явно демонстрируют собой наличие серьезных проблем и диспропорций, которые необходимо оперативно и стратегически выверенно решать.
Совершенно справедливой и своевременной в этом отношении является актуальная идея Президента Казахстана о необходимости широкомасштабной стратегии социальной модернизации страны, озвученная им в Послании народу Казахстана 2012 года. Если обратиться к тексту Послания, то главной задачей внутренней политики государства определено повышение благосостояния всех казахстанцев. Как отметил Глава государства, социальная модернизация – основной приоритет в деятельности всех государственных органов страны. Достижение социальной гармонии и баланса общественных интересов является главным условием нашего поступательного развития в ХХI веке.
В связи с этим, Ел Басы определил ряд конкретных приоритетных направлений и задач развития.
В первую очередь, это дальнейшая работа государства по обеспечению занятости населения. В этом плане государственные органы должны будут сосредоточиться на развитии эффективной системы обучения и переобучения населения и обеспечения его достойной работой, в том числе и на селе, разработать эффективные механизмы стимулирования создания рабочих мест в бизнес-среде.
Другой системный приоритет – это обеспечение населения доступным и современным жильем. При этом акцент был сделан не на рыночную составляющую, а на социальное жилье, на реализацию альтернативных возможностей приобретения жилья через аренду жилищного фонда. Предполагается создать благоприятные условия для приобретения жилья в долгосрочную аренду молодыми семьями.
Принципиальной для Казахстана, с его большим территориальным рассредоточением населения, является актуализация регионального развития. Предполагается активно модернизировать социальную инфраструктуру малых городов, агломераций, формировать новые индустриальные возможности для возрождения депрессивных регионов, осуществить целенаправленную поддержку малого и среднего бизнеса на местах с целью создания новых эффективных рабочих мест, гармоничного развития центра и регионов страны. Поступательное повышение качества предоставляемых государством услуг населению является другой приоритетной задачей в деятельности государства. С точки зрения Президента, государство должно выполнять основную свою «родовую функцию» – обеспечение социальной гармонии и развития.
Одним из главных приоритетов в деятельности государства является качественное улучшение социальной сферы, развитие человеческого капитала в стране. С этой целью предполагается реализовать целый ряд новых инициатив в сфере образования, воспитания, доступности населению высококачественных медицинских услуг и спортивных сооружений на местах. Граждане страны должны активнее участвовать в управлении страной через институты местного самоуправления, контроля инвестирования средств пенсионных фондов.
Говоря о дальнейшем развитии государственного языка, президент призвал поступательно и эволюционно двигаться в этом вопросе, помня о необходимости сохранения толерантности и взаимопонимания между народами, руководствуясь принципами, заложенными в Конституции страны. «Без социальной стабильности у нашего государства нет будущего», – отметил Ел Басы.
Таким образом, в нашей внутренней политике обозначилось основное содержательное направление – это социальный контекст развития, человек со всем комплексом его жизненных проблем и взаимоотношений в обществе и государстве. И это позволяет надеяться на то, что разворот нашей политики в сторону конкретного человека является очень важным показателем и актуальным вектором в изменении национального политического сознания в целом, от президента до рядового гражданина.
