Мировоззрение Абая
Мировоззрение Абая предстает перед нами как ужи сложившаяся система взглядов. Мы не можем проследить этапы его духовного созревания из-за того, что не имеем ни примеров раннего творчества, ни мемуарной литературы. Однако, сравнивая его взгляды на мир и человека с мировоззрением поэтов-современников Абая, мы обнаруживаем зияющую пропасть. Абай не сходился с ними практически ни в одной значительной проблеме, и, прежде всего проблеме места человека.
Отношение к человеку и отражение этого отношения во многом определяют как философию, так и литературу времени. Современники Абая — поэты разных философских пристрастий. Известно, что классик выразил резкое неприятие поэзии и взглядам Дулата и Шортанбая — поэтов клерикального направления, что отразилось в его стихах. Однако, именно эти поэты впервые в казахской литературе отразили драму идей, которая явилась в связи с внедрением ислама в языческий мир кочевника. Сама религия, понимаемая большинством как простое отправление обрядов, стала ареной небывалых мировоззренческих столкновений. Было немало поэтов, открыто не принимавших кораническое учение, завуалировано отразивших это в своих стихах, начиная со времени раннего средневековья (персо-таджикские поэты — и среди них великий богохульник Хайям). Читая в юности в оригинале поэтов Востока, Абай не мог не знать такого скептического отношения к вере и духовенству. Широко же известные в казахской степи стихи Дулата и Шор-танбая требовали от него ответа — признания и поддержки или же оппозиционного отношения, Абай выразил неприятие поэзии и мировоззрения своих предшественников, не столько восславляющих ислам, сколько осознающих свое существование как противостояние другим конфессиям, прежде всего христианской вере. Поэтическая интерпретация темы бога включала не столько проблему поиска истины, сколько идеологический момент противостояния насильственной христианизации степи, экономического и политического закабаления, Дулат и позже Шортанбай в большей степени были апологетами ислама, они чрезвычайно прямолинейны в понимании бога, значении религии для людей, в их философской системе отсутствуют внутренние противоречия, являющиеся двигателем мысли. Человек — слуга Аллаха, только такое место определяется клерикальной казахской поэзией для огромной массы, которая и социально, и нравственно неоднородна. С одной стороны это великое уравнение — богатого и нищего, с другой стороны духовенство не всегда придерживалось истины, склоняясь в решении важных жизненных проблем на сторону власть имущих. Таким образом, неимущий часто оказывался виновным не только перед властями, но, потугами духовенства, и перед богом.
В истории мировой литературы известна форма клерикализма, выраженная в лирике, Род этот и по сей день наиболее приемлемый для духовных стихов, клерикальной поэзии, что имеет психологическое оправдание. Подчиненное и зависимое во всем перед богом положение человека создавало образ слуги Аллаха — ни в помыслах, ни в действиях не принадлежащего себе. Мир воспринимался им как череда запретов, поэтому поиски истины не поощрялись. Такая философия человека порождала соответствующую этику и эстетику — узкое понимание морали и прекрасного в жизни человека. В становлении поэта и мыслителя Абая огромна была роль духовного формирования, поиска своего места в жизни. Несомненно, религия сыграла в том не последнюю роль. И потому, что Абай рос в среде глубоких почитателей и знатоков религиозных текстов Корана, и потому, что сам он изучил основы ислама в медресе. Утверждая прогрессивность первых просветителей казахского народа — Чокана, Ибрая, Абая, мы всегда осторожно обходили вопрос о том, что значила религия в их духовном становлении. Ведь известно, что древние верования казахов очень интересовали Ч. Валиханова, И. Алтынсарина создал „Основы мусульманства» /Мусыл-мандык туткасы/ -учебник, по которому должно было преподаваться в школах слово божье для исповедующих ислам.
Для Абая религия стала, по выражению М, Ауэзова («Обретение Бога Абаем есть одна из сторон его многогранной мыслительной деятельности») , частью его познания мира. И это был огромный шаг в становлении личности.
При всей привлекательности древней религии кочевников (язычества) надо отметить, что в религиозных обрядах и обращениях к высшей силе огромную роль играли шаман или «вождь, которые исполняли роль провидцев и проводников божественных предначертаний. Толпа верила шаману, его необычным способностям общаться с потусторонними силами. Сами кочевники не считали себя вправе посягать на особые дарования вождя и шамана, поэтому не развивалось собственное осознание Бога.
Переход в лоно определенной религии означает огромный сдвиг в сознании — личность обращается к Богу непосредственно. Развитие личности, отрицание, уход от родового, целостно-монолитного восприятия жизни потребовали и революции духа, и новой морали. „Мистические представления о богопознании возникали «снизу», под влиянием обстоятельств жизни людей. В результате деятельности профессиональных богословов они постепенно систематизировались, подвергались обощению, рационализации включались в сетку специфических философских категорий, организовывались по нормам построения теоретических систем, дополнялись логическими связками, принимая в конце концов вид цельной концептуальной доктрины, который знаменовала иной — теологический уровень религиозного осознания». Выдающиеся деятели культуры так или иначе отражали в художественной форме весь этот сложный путь человека, людей, общества от мистических представлении о боге до осознанного, научного (теологического) понимания. Зачастую этот путь воспринимался ими как поиск истины. На этой дороге обретались новые идеи, новые моральные ценности.
Абай был деистом, то есть признавал первопричиной жизни бога, ио не отрицал роли человека, его воли в развитии судьбы, Абай и в поэзии своей, и в „Словах назиданий» неоднократно обращается к душе современника — лирического героя, В ней бушуют страсти, но есть место и духовным исканиям. В стихотворении „Пусть овцы пройдутся по мутной воде…» поэт определяет свой путь к Богу. Он начинается будто бы с отрицания жизни;
Неужто мне доли иной не дано? Земную юдоль презираю давно. Душа моя сирая бьётся, взлетая, Но, как ни кружила бы, всюду темно…
Бог всемогущ, как дающий нам время свершиться, быть, Однако, в земной жизни человек подобен Богу и должен стремиться к этому. Именно в земной жизни все качества Бога, в абсолюте принадлежащие только ему, в большей или меньшей степени принадлежат и человеку.
Религия в творчестве Абая — одна из дорог, одна из форм познания мира и человека. Как поэт Абай передает искание истины посредством слова и чувства. Как мыслитель, он оперирует категориями философскими. Его размышления о Боге и человеке полны противоречий, они зиждутся на идеях критиков религии (французские энциклопедисты, русские революционные демократы) и сторонников веры в Абсолют (Платон, ко-раническое учение). Это противоречие и рождает в великой душе желание поисков истины, Бога, в себе из мире.
Абаю, в силу известных обстоятельств, более близка была одна из вечных книг человечества — Коран, Хотя анализ „Слов» приводит к мысли, что ему был знаком и „Талмуд». Но само изучение и толкование Корана создало в истории два непримиримых лагеря. Одна сторона во главе с Ахмадом ибн Ханбалом считала Слово священным и запрещала интерпретировать Коран. Другая сторона {Халиф -аль— Мумии) полагала, что Коран надо не заучивать, а понимать и осваивать в меру сил. Конечно огромная масса верующих была далека от этих споров и придерживалась по традиции именно догматического взгляда на священные тексты в силу малых знаний. Этот теологический спор от- ражает и решение философской проблемы познаваемости мира. Закостеневшее, не способное рождать новые идеи учение было глубоко чуждо бунтарскому духу абаевской мысли и поэзии. Он считал Коран мудрой книгой, подталкивающей человечество к познанию мира. В Коране есть известное утверждение, что человек не может владеть в полной мере восемью качествами Аллаха: „Жизнь, Наука, Могущество, Зоо-кость, Чуткость, Желание, Слово, Созидание» (Слово 3 8),но приближаться к нему в своем рвении походить на Всевышнего он может. У казахов даже бытует такое определение совершенного человека («‘сепз кырлы. бір сырлы») (восемью качествами и одной тайной владеющий). Идея самоусовершенствования и самовоспитания, так сильно звучащая в поэзии Абая, связана с недогматическим восприятием священных текстов Корана.
Призыв к знаниям — одна из ярчайших идей абаев-ской и после — абаевской поэзии — вытекает из особенностей его мировоззрения. Известно по Корану, что абсолютное Знание принадлежит Аллаху, но свят человек, который жадно стремится к знаниям и овладевает ими — этим он приближается к Всевышнему, отрывается от низменного и возвышается над страшной обыденностью. В свете такого восприятия Абаем Корана и учения Мухаммеда становится ясно, отчего поэт столь критически относился к духовенству. Как элита духовенства, развивающая богословие, так и философские и теологические споры о Коране были практически неизвестны степному люду. Казахи крепко придерживались культа предков, других языческих форм верований.
Распространители религии — муллы — часто были низшим звеном в духовной иерархии и почти всегда проповедовали догматическое толкование Корана. Оно заучивалось наизусть молодыми и старыми. Язык Корана -арабский — для огромного большинства был тайной за семью печатями. Этим еще больше отдалялся от души, верующего смысл божественного писания. Рядовое духовенство, полуграмотное, жаждущее наживы, не способное думать и указывать путь развитию человека, было глубоко презираемо Хакимом Абаем. Высоко ценя веру, как основу нравственных начал в человеке, он отрицал невежество, которое распространялось муллами. До последнего времени мы приветствовали в творчестве Абая, именно эту, не приемлющую невежественное духовенство, направленность, как бы не замечая стихов -раздумий, стихов — обращений к Богу. Они были закрыты для нас и в силу неточных и затемненных переводов, и в силу идеологических запретов. Открытость нового времени дает возможность изучения начал творчества не только в биографии или истории, но и психологии сознания, и в духовных исканиях личности.
Неоднократно подчеркивая краткость человеческой жизни и мгновенность счастья Абай говорит в своих стихах о вечности, которая принадлежит Всевышнему. Для человека и время и пространство жизни — ограничено. Но каким Абай призывает человека дерзать, презреть низкое, жаждать знаний и счастья. Стремиться быть похожим на божество. В этом стремлении к высокому мы читаем и глубокую печаль, и глубокую веру Абая в человека. Иначе не сказал бы он потомкам:
Иди вперед, иди.
Найди Свой путь — широкий,
Верный Для тех, кто смел.
Зажжется свет В дороге беспримерной!
Свое поэтическое творчество Абай воспринимал как божественный дар, который он обязан передать потомкам. Часто звучащая в его лирике тема смертности тела и бессмертия духа трансформируется в тему бессмертия поэзии. Поэт не бог, но он проводник гуманистического, божеского. Философско — религиозные искания Абая нашли продолжение и в творчестве таких поэтов начала XX века как Шакарим и Магжаи. Стало общим местом считать, что первый продолжил философско-религиозную проблему абаевской лирики, а второй стал наследником любовной линии. Думается, что такое разграничение несколько надуманно. Внимательный взгляд покажет, что поэзия М. Жумабасва развивает классические традиции, а отличие от Абая не уходит от положительной оценки языческого прошлого, продолжая поиски истины, обращается к Богу. Аллах — как высшая справедливость и средоточие восьми качеств — разнятся в поэзии XIX и XX веков. Имя Бога и поэзии начала века включает и идеологию, чего не было в поэзии Абая.
