Новый парадигмы экономической теории
Переходная экономика как новая реальность существования хозяйственной системы представляет собой не просто изменения в социуме. Переходная экономика вносит определенный хаос, поскольку она — промежуточное состояние между уже нефункционирующим администрированием, но и еще не работающим рынком. Переходная экономика представляет собой период крушения основных экономических и политических институтов, идеологии административной системы, и в то же время это период становления базовых институтов и идеологии рыночной системы. В создании новой социально-экономической системы — главное достоинство, неоспоримый позитив переходной экономики. Но в чем же выражаются сущностные характеристики транзитного состояния? В чем проявляются экономические преимущества трансформационной экономики? Есть ли единое ядро противоречивого движения к социальному прогрессу?
С точки зрения политического выбора все достаточно ясно. Экономика постсоциализма движется от централизованно-командной траектории к социально-рыночной. А с точки зрения экономического мировоззрения, не все так однозначно. Суммируя оценки экономического выбора, хочется отметить следующее. Во-первых, в проблеме переходного хозяйства выделяются три блока — оценка гносеологического базиса транзитного общества, достоинства и недостатки реального состояния экономики, вектор будущего развития. Во-вторых, в кругу этих проблем наиболее разработанными являются «рельефы прошлого». Практически нет разногласий в оценке советской экономики. Растущая экономическая неэффективность производства (отсутствие конкурентных мотивов, регламентированное производство и потребление, мягкие бюджетные ограничения, дефицитность экономики) при высокой социальной эффективности (всеобщая занятость, гарантированный доход, общественные фонды потребления, гарантированная система социального обеспечения) создали необычный симбиоз совершенно трансфертного социально-гуманного, но слабого государства. В-третьих, и это самое главное, — реальное (транзитивное) состояние экономики невозможно адекватно оценить, предварительно не определив стратегическую цель, системообразующее отношение будущей экономики.
Таким образом, если главным историческим уроком цивилизаци-онного развития является постулат «без прошлого нет настоящего и будущего», то параметры транзитной экономики определяются следующим положением: без заранее очерченных контуров будущего нет настоящего. Оно будет столь долго неопределенным, сколь долго мы будем выбирать варианты развития (или, как полагали неоклассики, определять альтернативную цену своей динамики). Судьба реформирования взвешивается на методологических весах: доминирование каких аналитических установок оптимально для общества, какие постулаты какой концепции могут иметь эффективный трансмиссионный механизм, какова цена ошибок выбора того или иного концептуального сценария?
Бремя практической экономики революционизирует экономическое мировоззрение. Смена вех подводит к смене парадигм. Причем в экономической теории парадигмальная революция происходит более аморфно, подменяется зачастую революцией концепций. В чем же отличие парадигмы от концепции? И, самое главное, в чем же практическая, реализованная ценность теоретических конструкций? На наш взгляд, парадигма аккумулирует наиболее устойчивое качество доминирующей концепции, и в этом плане парадигма более инерционна, она не подвержена быстрой смене, в отличие от тех или иных концептуальных постулатов. В парадигме вектор развития представлен в самом широком виде, действительно, в ней выстроен магистральный путь развития.
С этих позиций переход к новой экономической реальности — это переход не просто к иным концептуальным основаниям, а методологический бум, связанный с системной модификацией и потому с полярным изменением парадигмы. В основании экономическою генезиса советской экономики лежала парадигма формационного развития общества. Она исторически обосновывала неизбежный переход «от царства необходимости в царство свободы», т. е. во главу угла ставила идею о социальном консенсусе как итоге борьбы классов, экономических результатах господства труда в противовес господству капитала. Данная парадигма базировалась на постулатах пролетарской политической экономии, исторического материализма и на идеях всеобщего «трансфертного» государства.
Сегодняшнее состояние отечественной экономики, уже привычно именуемое нами переходным, таит в себе целый ряд методологических неясностей: это своего рода «черный ящик». Дело в том, что исторически проблемы трансформации советской экономики совпали с мировой цивилизационной трансформацией, и потому вектор изменений можно оценивать как с сугубо национальных, так и с мировых позиций. Так, мировая тенденция предопределяет переход к также неизвестной экономике, которая даже и не самоидентифицирована: переход к постиндустриальной экономике. Каковы же ее сущностные параметры? Парадигма постиндустриализма постепенно отходит от базовой концепции индустриальной парадигмы — неоклассического экономического мировоззрения, основой которого являются маршалловская теория свободного конкурентного механизма плюс маржиналистская теория предельной полезности. Она ориентируется не столько на процессы достижения эффективности в результате корректирующего воздействия рыночного механизма на поведение основных экономических субъектов, сколько на особенности дезинтеграционных процессов.
Для отечественной экономики парадигма постиндустриализма не столь актуальна в силу незрелости технологического базиса, но вхождение в мировое пространство требует от каждой национальной хозяйственной системы осознания глобального вектора развития, и потому сбрасывать со счетов транзитного развития постиндустриальные тенденции невозможно. Но с точки зрения практического реформирования, безусловно, определяющим является анализ перехода к парадигме, господствовавшей в мировом экономическом поле в конце XIX—начале XX вв. Ее Экономическое основание, как отмечалось ранее, базируется на абсолютной приоритетности рыночного механизма для достижения эффективности производства в частности и воспроизводственного процесса — в целом. Данный базовый постулат модифицировался в рамках различных концепций, отражающих качественные грани конкурентного механизма, и привел к формированию двух направлений концептуального развития: развитию классического направления (мейнстрима) и развитию системы альтернатив.
Различаются же данные потоки степенью абстракции при анализе экономических систем. Так, основное течение отличает высокий уровень абстракции, и именно он предопределяет унифицированные предпосылки относительно поведения человека и окружающей среды: рациональность субъектного поведения, максимизацию целевой функции при определенных ограничениях и модель совершенной конкуренции. Таким образом, в основном течении акцентируется внимание на наиболее общих закономерностях неоклассической теории с различной долей ее модификации. В составных элементах мейнстрима безусловной доминантой является приверженность теории общего экономического равновесия. Базу ее основывает положение, согласно которому стоимость определяется точкой равновесия между предельной полезностью данного блага и предельными издержками производства данного количества блага. В условиях совершенной конкуренции данное условие означает равенство спроса и предложения по всем товарам и услугам в целом. Современные же дополнения к ней представлены в подходах Ж. Дебре и Р. Лукаса. В частности, для оценки степени приближения к Парето-оптимальному состоянию Ж. Дебре оперирует коэффициентом использования ресурсов. Величина данного коэффициента отражает отклонение фактических цен от конкурентно-рыночных. Разница между единицей и коэффициентом Дебре характеризует экономические потери, нарушающие общее экономическое равновесие. К ним относятся неполная занятость ресурсов, техническая неэффективность производства, недостатки экономической организации.
Агрегированная функция предложения Р. Лукаса предполагает возможность восстановления традиционного общего экономического равновесия в кейнсианской ситуации растущего спроса. Агрегирование предложения в данном случае происходит из-за субъективных оценок спросового фактора и ограниченности информации. Таким образом, дополнения к общему равновесному анализу сводятся к детализации количественных измерителей (Ж. Дебре) и синтезу кейнсианской и неоклассической идеологических установок (Р. Лукас). «Эмпирическое» направление в основном неоклассическом анализе сохраняет главные гипотезы, но его отличает нацеленность на фактологическую сторону экономических процессов. Это приводит к ослаблению предпосылок относительно заданности параметров среды. Такие выводы содержатся в работах Ф. Модильяни, Дж. Тобина, М. Фрид-мена. В частности, они отмечали исключительное значение, приобретаемое в современной экономике, изменений в системе денежного рынка (теория «портфельного выбора» Дж. Тобина, естественной безработицы М. Фридмена).
Альтернативные течения представлены различными направлениями, в которых неоклассическая максима уступает место частным доминантам. Сложность анализа альтернатив в том и состоит, что методологические рамки сужены односторонним, причем сознательно ограниченным взглядом на экономическую действительность. В этом и сила альтернативных течений, в этом же и их слабость: выстраивая оппортунистическое видение в рамках локального критерия, можно расширить конституционное поле тех или иных сторон экономической жизни и в то же время вывести их за пределы собственных закономерностей, где их адекватное существование невозможно. Все альтернативные подходы можно выстроить по следующему ранжиру. Во-первых, это теория позитивистского направления. Само позитивистское течение ориентируется на верификацию, т. е. непосредственное редуцирование научных знаний к «чувственно-данному». Еще одной отличительной чертой данного подхода является прагматизм. Неопозитивизм в большей степени нацелен на операционализм и использование формально-логических моделей. Постпозитивизм предполагает ситуационный анализ, композитивный и вариационный методы. Наиболее отчетливо это прослеживается в работах К. Поппера, в частности в «Нищете историзма». Сформулированное им правило демаркации является «знаковым» для позитивистских концепций: теории представляют собой научный результат, если их можно опровергнуть в принципе. Поэтому общим недостатком данного подхода является то, что абсолютно не вскрываются системообразующие отношения, векторы и критерии общественного развития. Поле действия позитивизма представлено весьма узким временным экономическим пространством.
Вторая группа теорий альтернативного ряда представлена различного рода структурализмом. Так, собственно структурализм основан на упорядочении элементов, в связи с этим — на приоритете структуры над содержанием элементов и историей, пристрастии к структурным порядкам (ордолиберализм В. Ойкена, «Основные принципы экономической политики»). Постструктурализм характеризуется включением «надэкономической» стороны, отстранением от явлений, не вписывающихся в «бинарные оппозиции». Промежуточное положение в современной методологии занимают синтетические методы нового институционализма. Данное течение представлено совокупностью теорий прав собственности, трансакци-онных издержек, политического выбора и других, изучающих институциональную структуру общества при помощи неоклассических инструментов. В отличие от ортодоксальной неоклассики новые институционалисты меняют предпосылки функционирования экономических субъектов (оппортунистическое поведение и ограниченная рациональность) и среды (неполная информация и, соответственно, трансакционные издержки).
Таким образом, каждый из существующих подходов страдает односторонностью и вместе с тем способен внести конструктивные элементы в методологическую базу анализа. С точки зрения переходного общества приверженность той или иной концепции имеет свою логику и временную привязанность. Так, первоначальный этап реферирования был напрямую связан с идеологией неоклассицизма: принципы классического либерализма доминировали, да и не могли не доминировать при отказе от административных методов регулирования экономики. В связи с этим первые шаги по реформированию экономики проходили под знаменем неоклассической концепции, причем с упором на классические (смитовские) постулаты: либерализация цен, отказ от директивного руководства, свобода предпринимательской деятельности, становление института частной собственности, формирование многоукладной экономики. Позитивными результатами данного доминирования явились следующие процессы и явления.
Во-первых, в рамках либерализации экономики в Казахстане была проведена крупномасштабная приватизация предприятий. В частности, в 1996 г. было приватизировано 4056 объектов, в 1997 г. — 6777, в 1998 — 3073, 2000 — 1724, в 2001 — 2205 объектов. Причем механизм приватизации включал в себя различные способы — открытый аукцион, коммерческий конкурс, инвестиционный конкурс и др. В последние годы доминировал механизм открытого аукциона (этим способом в 1997 г. было приватизировано 4813 объектов, в 1998 — 2069; в 2000 — 1420, в 2001 — 1857). С точки зрения дерегулирования экономики был сделан значительный шаг от монополизированной всеобщей государственной собственности к многоукладности экономики и многообразию форм.
Итак, лишь при попытке привести множество альтернативных методов в единство и кристаллизируется современное понятие экономической системы. Для нас определение места экономической системы значимо с точки зрения построения методологической канвы реформирования. Ни для кого не секрет, что неустойчивость имеющегося хозяйственного базиса весьма просто может быть объяснена с позиции множественности и своеобразия экономических систем. Так, любая национальная экономика — это особая экономическая система, и потому ее проблемы исключительно уникальны. Подобный подход одновременно и правилен, и нет. Он в нашей переходной среде основан на том, что мы называем «интуитивным экономическим синтезом»: он вроде бы работает в одном ключе с современной методологией, по крайней мере, оперирует базовым понятием системы (как сравнительные институционалисты), акцентирует внимание на исторических доминантах (как постструктуралисты), но анализ почему-то получается периферийным. Безусловно, народнохозяйственная картина каждой отдельной страны специфична, потому-то общим знаменателем и выступают принципы универсального экономического механизма, основанного на рыночной природе. Специфичность же проявляется в историко-культурной среде, взращенной на данной территории.
