Символика элементов родильной обрядности
Роды. При родах к роженице ни в коем случае не допускают бесплодных женщин. Так как, по представлениям, это очень опасно для жизни и безопасности как роженицы, так и ребенка. Некоторых женщин от слабости тянет ко сну. Тогда им дают понюхать запах брошенного в огонь адраспана. Рядом с роженицей не должно быть воды. Существует поверье, что во время схваток душа роженицы находится на подбородке (егінде тұрады). Когда уставшая женщина находится в полусонном состоянии, шайтан или пери может взять душу (жанын кағып алады) и бросить в воду.
«Чтобы по возможности облегчить роды, женщины заранее запасаются от мулл талисманами (тұмар), по их мнению, устрашающими всякие болезни. Обыкновенно тумары эти зашиваются во что-нибудь и носят на шее или же больная, по совету мулл, получают от них написанные чернилами на бумаге молитвы, которые, разведя в чашке с водой, выпивают с тою уверенностью, что чернила, которыми были написаны священные слова, уничтожают болезни».
На теле роженицы во время схваток не должно быть ничего металлического: снимаются серьги, кольца, браслеты и т.п. Распускают волосы. Открывают все сундуки, двери, развязывают узелки, открывают замки, то есть все подобного ряда действия подчеркивают одну смысловую константу — открытость (всего, что может открываться), освобождение пути. По мнению Х.А. Аргынбаева, смысл этих действий заключался в стимуляции быстрого разрешения беременной [ 9:88]. По сведениям А.Т. Толеубаева, эти ритуальные действия «должны были способствовать «полному открытию» полового органа роженицы и легкому разрешению ее от бремени», а так же способствовали развязыванию родовых пут, облегчению предродовых схваток (посредством имитативной магии: снятие твердых предметов — «твердых» схваток) [120:54-65]. Соглашаясь с вышеотмеченным, хотелось бы упомянуть еще об одном аспекте этих ритуальных действий. Имитация освобождения в окружающей среде, по схеме «подобное побуждает подобное», призвано было создать и психологический эффект. Символические меры воздействовали на сознание человека, так как эти символы, в первую очередь, направлены на психику носителя культуры. Сознание представителя данной культурной общности способно расшифровать символически закодированную информацию. Социум в процессе символотворчества порождает определенные стандарты поведения, понятные носителям данной культуры. Знаковое содержание ритуальных действий, в данном случае призвано актуализировать осознание некого психологического «комфорта», заключающееся в вере в благополучный исход (следуя схеме «необходимые меры приняты, теперь следует ожидать адекватных результатов»).
По сведениям одних информаторов на голове роженицы должен быть платок, в котором узелок завязан на затылке, а оба кончика женщина прижимает во рту, чтобы «подбородок не треснул или лопнул». Согласно поверьям казахов, во время предродовых схваток роженица не должна долгое время находится на спине, так как «қан жүрекке шабады» (буквально: «кровь заполнит сердце»). Символические меры призванные оградить роженицу и ребенка, которые, по мифопоэтическому сознанию, расположены в наиболее опасной зоне воздействия злых духов — периферийной зоне, пронизывают всю обрядность. «Киргизская (казахская — Ж.Е.) женщина разрешается от родов в висячем положении, а именно: их подвешивают за подмышки к түндіку (верхнее отверстие кибитки), особых акушерок или бабок при этом не бывает, и каждая старуха считается знающей». «При наступлении последних болей укрепляют бакан и шаңырақ, привязывают от него к кереге широкую тесьму (курсив мой — Ж.Е.)… Когда дело доходит к развязке, родильница стоя на коленях держит за эту тесьму; две женщины поддерживают её под руки, а самая сильная, обхватывает её около талии руками, упирается коленом ей в поясницу, а руками наваливает на живот…. Уложив родильницу, над ней протягивают веревку, на которой развешивают священные книги, чтоб оградит её от шайтана». Позади роженицы располагалась повитуха и массировала живот роженицы жиром, помогая родам. Она приговаривала при этом: «О, От-ана, Биби-Фатима, дай дорогу, сделай ее путь правильным». Во время схваток молятся со словами «О, Господи ниспошли легкие схватки («толғақ»).
Параллельно практическим мерам, основанным на эмпирических наблюдениях и народных знаниях, во время родов реконструировалась символическая модель «идеального» прохождения родов. Воздействием на эту модель посредством доминирующих символов и знаков корректируют роды, «стимулируя» тем самым ожидаемые действия. Компоненты «модели» — шаңырақ, бакан — сакральные вещи, связанные с мужской сферой, обладающие высоким семиотическим статусом. Несомненно, присутствие их в «получении ребенка-ценности» с потустороннего мира имеет семантическое значение. Шацырак. — мужская сфера, обиталище духов предков, сакрализованная вещь.
Основная масса символических мер направлены на стимулирование ситуации «выхода», разрешения роженицы. Данное положение моделируется на разных уровнях и разными способами. Так, например, если во время схваток роженицы, в помещение войдет девочка, то ей со словами «Құдай-ау, жолын аша гөр» (буквально: «О боже, открой путь»), разрывают ей подол платья. Тогда, по поверью, Господь обратит внимание и у женщины появится ребенок. Смысл того, что вошедшей девочке распарывают подол платья, информаторы объясняют тем, что она «хоть и маленькая девочка, но в будущем ее ожидает такая же участь, она станет матерью, будет имеет детей».
По сведениям Н.И. Гродекова, датируемым концом ХIХ в., так поступал всякий — «случайно вошедший, мужчина или женщина, должен сказать: родит, родит (туар, туар) и разорвать полу платья (етегін жыртады) для облегчения родов» [ 35:98]. Во время родов женщины вошедшие к роженице, утверждает А.И. Левшин, — три раза ударяют ее подолом платья, приговаривая «шык» (выходи) или же «быстрее, быстрее, уже скот пришел». Вышеприведенные ритуальные действия указывают на непосредственную символическую связь между родами и подолом платья. Интерпретация этих действий указывает на символическую передачу некой силы, призванной ускорить и облегчить роды. Примечательно, что данная связь дублируется и в ряде других обрядовых действий. Так, например, при испуге женщины зашивают подол платья беременной так, чтобы была возможность, положив туда еду кормить собаку. По мнению респондентов, иначе существует опасность выкидыша ребенка. В этих ритуальных действиях мы просматриваем следующую идею — подол одежды символизировал детородный орган, а зашивание подола одежды означало «закрытие пути» для выкидыша.
Символическое сопоставление ребенка и собаки с очевидностью просматривается в ряде родильных обрядов, особенно послеродового периода на протяжении сорока дней. В данном случае активное действие собаки (в процессе еды) как символического заместителя, должна была побуждать адекватную реакцию и ребенка в чреве матери. О распространенности этого элемента в обрядах жизненного цикла свидетельствует присутствие собаки во время магического обряда вымаливания ребенка в первые дни замужества женщины, которую исследователь А.Т. Толеубаев связывает с имитативной магией — «пожеланием, чтобы она рожала много, как собака».
