Становление экономической теории в Казахстане
Состояние и развитие экономической науки определяется существующим уровнем социально-хозяйственного развития и потребностью самой общественной жизни. Казахстан на протяжении последних трех столетий развивался в русле российской, затем советской державы. В рассматриваемые годы появились на свет различные течения общественно-экономической мысли. В экономике Казахстана досоветского периода господствовали патриархально-феодальные и колониальные производственные отношения с некоторыми зачатками товарно-денежных отношений. Изучением социально-экономической мысли дооктябрьского (1917) периода в Казахстане занимались ряд исследователей. Среди них следует назвать работы экономистов М. Илюсизова «Экономические взгляды Чокана Валиханова» (1959), Д. Кабдиева «Социально-экономические воззрения казахских просветителей-демократов» (1966), его же «Развитие экономической мысли в Казахстане» (1979).
Пробуждение экономической мысли в стране было связано с крайне медленным развитием производительных сил края, находившегося на протяжении многих веков в условиях кочевой системы хозяйствования. Скот и продукты скотоводства — единственное порождение кочевого натурального хозяйства. Кочевое хозяйство отличалось консервативностью, застойностью. Оно не знало сенокошения, борьбы с эпи-зоотиями, улучшения породности скота и на протяжении веков велось одними и теми же методами, когда скот круглый год содержался на подножном корме в суровых климатических условиях. Низкий уровень производительных сил требовал кооперации типа родового объединения и коллективного труда по освоению пастбищ, рытью колодцев и т. д. Экономической необходимостью было обусловлено сохранение территориальной аульной общины с принципами родовых отношений. Земля находилась в общинном пользовании, однако скот был в частной собственности, и поэтому собственник скота на деле распоряжался и пастбищами.
Патриархально-родовые отношения по мере включения Казахстана во всероссийский и среднеазиатский рынки стали подвергаться постепенному разложению. Процесс усилился после реформы 1867— 1868 гг., проведенной царским правительством для введения новой системы управления степным краем по территориальному принципу: по областям, уездам, волостям вместо существовавшего родового управления. Согласно этой реформе всю землю в Казахстане объявили государственной собственностью, она подлежала передаче казахским общинам в бессрочное пользование на основе обычаев общинного землепользования. Общинные земли у кочевников, таким образом, могли быть изъяты безо всякого вознаграждения.
Кочевое хозяйство Казахстана во второй половине XIX в. шаг за шагом притягивается к товарно-денежным отношениям, приспосабливаясь к потребностям российского и прилегающих рынков Средней Азии. В этих условиях происходит интенсивный процесс разложения патриархально-феодальных отношений, разрушение родовых связей, оседание и усиление дифференциации кочевников. В канун XX в. аграрный кризис в крае стал еще более углубленным и затяжным в результате колониальной политики российского правительства. Лучшие по качеству земли были переданы зажиточным слоям населения, переселенцам, чиновникам царской администрации, казачеству. В связи с кризисом кочевого хозяйства в последней трети XIX в. жизненно важным стало оседание кочевников, прежде всего в северо-восточной части, в местах, близких к русским переселенцам. Вместе с тем в районах полупустынь и пустынь по-прежнему продолжался кочевой образ хозяйствования. Следует заметить, что рациональная система животноводства, его интенсификация, переход к оседлому земледелию были объективно связаны с опытом ведения земледелия русских переселенцев. Местное население устанавливало с ними контакты, развивало общечеловеческие, гуманистические отношения.
Развитие товарно-денежных капиталистических отношений в конце XIX и начале XX столетия, сопровождаемое неэквивалентным обменом, включением Казахстана во всероссийский и мировой рынки, господством экономического индивидуализма, власти денег, ростовщичества, привело к разложению патриархально-феодальных отношений и появлению преимущественно национальной торговой буржуазии. Казахстан в целом оставался аграрной страной, сырьевым придатком России. В рассматриваемый период экономическая мысль находит отражение в устном народном творчестве, в пословицах, поговорках и легендах. Поэты этого периода, получившего название «эпохи скорби» (зарзаман), Шортамбай Канаев (1818-1881), Дулат Бабатаев (1802-1874), Мурат Монке-улы (1843—1906) и др., были выдающимися мастерами устного народного творчества. Отстаивая прошлое, они не ведали о происходящих в мире тенденциях общественного развития. В то же время определенная часть интеллектуалов, получивших образование в России, Европе и в ряде восточных государств, понимали суть происходящих процессов. В советские годы имена молодых представителей дореволюционной казахской интеллигенции были преданы забвению, значительная их часть была репрессирована, физически уничтожена во время советской тирании. В истории социально-экономической мысли дореволюционного Казахстана в основном были известны имена ученого Чокана Валиханова (1835—1865), просветителя-педагога Ибрая (Ыбырая) Алтынсарина (1841—1889) и поэта, философа, мыслителя Абая Кунанбаева (1845—1904), оставивших бесценные труды по общественно-экономической мысли. Идейными предпосылками их творчества послужили экономические и общественно-политические проблемы второй половины XIX столетия. Названные выше выдающиеся деятели казахского народа имели в целом общую идеологию пробуждения населения от негативных сторон патриархально-родовых и феодальных отношений, но у каждого из них были своеобразные подходы к назревшим потребностям развития своей эпохи.
Глубокие противоречия, отсутствие справедливости в обществе сначала казались просветителям проявлением отвратительных черт отдельных чиновников администрации, местных властей, жестокости и невежества отдельных личностей, поэтому просвещение народа, по мнению представителей передовой интеллигенции, — решающий фактор экономического развития края. Демократически настроенные просветители высказывали идею проведения экономических и социальных реформ, необходимости перехода на оседлость, развития животноводства и земледелия на новой научной основе, а также развития промышленности, приобщения к культуре и просвещению, ликвидации неграмотности, тяги к науке и прогрессу, достигнутых другими народами.
Такова суть экономических взглядов просветителей. Принято считать, что Чокан Валиханов был первым казахским ученым-исследователем по географии, истории, этнографии и экономике Казахстана, Киргизии, Кульджи (Западный Китай). В 1858—1859 гг. он побывал в Каш-гарии в составе экспедиции, которая прежде всего преследовала географические цели, но одной из ее главных задач было выяснение политического и экономического состояния Кашгарии и возможностей установления торговых отношений с Россией. Валиханов собирал и изучал народные предания. В них отражалась вся жизнь кочевников: характеристика их хозяйств, условий, необходимых для животноводства, отношение друг к другу, т. е. экономические отношения той эпохи. Валиха-нов глубоко интересовался экономическими проблемами и теорией. О своей поездке в Кашгарию он писал: «Знакомство с купцами разных племен и из различных стран доставило мне много маршрутов, этнографических, статистических, торговых сведений о соседних странах. На-ходясв постоянно в обществе купцов и живя в караван-сарае, я особенно хорошо познакомился с среднеазиатской торговлей, с предметами караванной торговли вообще и особенно в Кашгаре, со среднеазиатским купечеством, с их коммерческими понятиями и экономическими соображениями» (Собр. соч. в 5 т. — Т. 1. — Алма-Ата, 1961. — С. 402).
В 1861 г. Валиханов на заседании, где присутствовало немало прогрессивных экономистов, избран сотрудником (корреспондентом) Вольного экономического общества. Он пополнял свои экономические познания, лучше уяснял экономические проблемы, стоящие перед Россией и Казахстаном. С Вольным экономическим обществом были связаны первые исследователи Казахстана: П.П. Паллас, Н.П. Рычков, А. Левшин, П. Небольсон и др. С 1860 г. в числе членов-сотрудников ВЭО — Ходжа-Салих Бабаджанов, Тархан-Габайдулла Исенбаев и Ма-гомет-Галий Тяукин. Некоторые из них стремились к изучению производительных сил Казахстана и желали привлечь для этих целей русских ученых, хотели заимствовать у русских передовые методы ведения хозяйства, научиться использовать «сельскохозяйственные машины».
Валиханову были знакомы такие экономические категории, как роль производства в экономике, потребности, спрос и роль производства в возникновении самих потребностей, спрос на товары. Валиханов возлагал большие надежды на общинную форму хозяйства, как и русские революционеры-демократы. Он понимал, что казахский народ наделен общечеловеческими чертами характера — артельный дух и община, гостеприимство, иначе невозможно выживание в условиях сурового климата бескрайних для того времени степей. Представляется, Валиханов придерживался идеи эволюционного, постепенного развития казахского общества. Так, ему принадлежат слова о том, что для «восприятия европейских преобразовательных идей» наш народ должен получить определенное развитие, ибо «организм не может принять того, до чего не дорос». Дальнейший прогресс казахского общества он видел в просвещении, постепенном совершенствовании хозяйства, установлении лучших форм правления, а также в привлечении к руководству образованных, гуманных людей. Низкий уровень производства у кочевых народов Валиханов объясняет «ограниченностью потребностей, их «простотой», отсутствием спроса на товары».
Социально-экономические воззрения Валиханова отражали условия Казахстана начала второй половины XIX в., разумеется, не без влияния русских революционных демократов. В его трудах мы находим критику патриархально-феодальных отношений: замкнутости, разобщенности, деспотизма и произвола. Однако он понимал, что высказать недовольство существующими отношениями равносильно требованию смены строя и карается по закону. Валиханов остро критикует восточный феодализм в лице среднеазиатских ханств Кашгарии, Киргизии и Казахстана, их систему управления, религиозный фанатизм, деспотизм, показывает, как феодализм тормозит развитие производства и торговли. Анализируя состояние экономики Кашгарии, ученый отмечает отсутствие гарантии сохранности имущества, обременительные налоги. Более-менее зажиточные купцы вынуждены были покидать ее пределы или же скрывать свой капитал.
Валиханова интересуют аграрные отношения в Китае. В своей работе «Западный край Китайской империи и город Кульджа» он пишет: «Да посмотрите, вникните в китайскую систему поземельной собственности: она основана на идеях, до которых Европа дошла только в наш просвещенный век». Для Китая юридически было характерно отсутствие крепостного права, господствующей формой стало мелкое крестьянское хозяйство. Валиханов, будучи гуманистом и демократом, выступает против султанов — феодальной знати, находящейся на царской службе, — требует ограничить их право и умерить произвол. Он пишет, что султанам нужно «…дать почувствовать… что они не владельцы, а чиновники, и что правительству нужен народ, а не султан, ибо математически 100 вернее, полезнее, чем 10».
Валиханов одним из первых среди казахских интеллектуалов вел борьбу против феодальных отношений с демократических позиций. Он не выступает против правительства, считая это опасным, грозящим ссылкой в Сибирь, но вместе с тем не может не осуждать колониальную политику царизма, подчеркивая, что власти отняли лучшие земли у кочевников и тем самым ввергли их хозяйства в бедственное положение. Современные противники частной собственности на землю также опасаются, что лучшие земли будут выкуплены денежными магнатами, и местное население может остаться в экономически тяжелом положении. В своих трудах Валиханов ярко обрисовал произвол, взяточничество чиновников, не стеснявшихся использовать любые средства для ограбления кочевников, ибо они (чиновники) «берут страшно и явно». В научном наследии Валиханова подчеркивается роль труда в жизни человека и развитии общества. В работе «Записки о киргизах» одной из причин отсталости производства он считает барымту — легкий путь наживы, отвлекающий людей от участия в производительном труде.
Барымта — это самовольный увод скота, т. е. кража животных из соседнего аула или у своих сельчан. К сожалению, барымта в смысле кражи чужого имущества имеет место и в современном Казахстане. Это отвратительное преступление «заражает» в основном молодых людей, которые рано или поздно пополняют ряды преступников, оказываясь на нарах в местах не столь отдаленных. Валиханов полагал, что под влиянием просвещения и познав цену удобства и комфорта, люди будут искать помимо скотоводства и другие средства к существованию, например, в промышленности и торговле. Интересные мысли высказаны ученым в работе «Западный край Китайской империи и город Кульджа»: «Смотришь и удивляешься: эту песчаную солонцеватую степь, на которой нет совершенно чернозема, эту в высшей степени неблагодарную почву китайское терпение умело победить настойчивым трудом и заставило ее произвести то, что хотело оно». Валиханову была известна созидательная роль труда — богатство, блага создаются в результате напряженного и нелегкого в то время физического труда. Демократизм, гуманизм ученого проявляется во всех его сочинениях. В его трудах достаточное внимание уделяется торговым отношениям. В известном труде «О торговле в Кульдже и Чугучаке» Валиханов дает анализ состояния торговых связей между Россией и Западным Китаем, вскрывает причины их упадка, главная из которых — «недостаток серебра и денег в обращении», вызванный общим расстройством казны Китайской империи, что привело к большой задолженности по выплате жалованья чиновникам, солдатам и ухудшило экономическое положение местных жителей. Он отметил, что между российскими купцами и Китаем посредничали казахи, занимавшиеся извозом товаров, предоставлявшие верблюдов для караванов — крега. Они же были и первыми торговцами в степи из местного населения.
О развитии товарно-денежных отношений в Казахстане в 50— 60-х гг. XIX столетия ученый писал: «Мелкие торговцы казахи приезжают к осени с верблюдами для наемки и вместе с тем привозят арканы, мешки, армячину, алагу и халаты домашней работы из армянки, подбитые шерстью». Валиханов отмечает зарождение национальной торговой буржуазии. Например, «киргизы (казахи) Кокчетавского округа ежегодно совершают торговую операцию мукой: закупают ее в Петропавловске и привозят в южные степные края, граничащие с голодной степью, преодолевая свыше 2000 верст». Ученый понимал, что торговля порождается объективными условиями производства. Считал, что для китайцев сближение со среднеазиатскими ханствами и кочевыми народами было экономической необходимостью, вызванной постоянной потребностью в животноводческом сырье и продуктах в самой Кашгарии. Проблема сбыта товаров заставляла китайцев открыть торговые города близ своей границы, установить тесные контакты с народами Средней Азии и Казахстана.
Рассматривая проникновение английских товаров в Кашгарию, ученый отмечает, что англичане умеют приспосабливаться ко вкусу потребителей.
Валиханову принадлежит заслуга раскрытия особенностей меновой торговли в стране с патриархально-феодальными отношениями — «у киргизских родоначальников образовались систематические правила, освященные временем, по которым они грабят караваны, но грабят по-своему законно, основываясь на древних обычаях и правилах. Эти обычаи и правила суть:
1) караван, проходя через улусы киргизского родоначальника, должен заплатить зекет;
2) должен дать выкуп за свободный проезд;
3) поднести подарки соответственно значению и силе родоначальника;
4) не должен обходить аулы знатных вождей и обязан останавливаться в их улусах для того, чтобы воспользоваться их гостеприимством».
При нарушении этих правил торговцы подвергались штрафу. Отсюда следует, что феодальная раздробленность препятствовала развитию товарно-денежных отношений, порождая многочисленные пошлины в виде подарков и подношений под видом восточного гостеприимства. Торговля в Киргизии и Казахстане в середине XIX столетия была еще меновой и осуществлялись по формуле Т—Т (товар—товар), бартер без денег. В качестве денег (всеобщего эквивалента) использовались овцы, торговцы широко применяли такие методы, как задабривание покупателей, заведомо устанавливались низкие цены, они будто бы для поощрения давали лишний аршин материи. Меновая торговля сочеталась с ростовщичеством. «При мене в долг на баранов бывают условия. Если торговец осенью отдает что-нибудь на барашка, то барашек получается им весной бараном».
По расчетам Валиханова, торговая прибыль купцов достигала 300— 400 процентов. «Проценты эти чудовищны», — замечает он. В работах ученого описывается денежная система того времени, ее связь с хозяйством и торговлей. Расстройство денежного обращения, по его мнению, ведет к их упадку. Имея в виду функцию денег как средства обращения, автор показывает, что из-за их отсутствия свертывается торговля, частые изъятия из обращения старых медных монет и введение новых опять-таки наносит ущерб ремесленникам и торговцам.
Абай высоко оценивал лучшие характерные национальные черты соседних с нами народов: узбеков, татар, русских, которые приспособлены к труду, земледельческому, ремесленному производству, торговле, науке и технике. В характере у соседних народов он отмечал такие позитивные черты, как трудолюбие, усердие, высокая культура, вежливое обращение к людям, уважение друг к другу.
Поэт-философ глубоко разбирается в вопросах экономики, быта своего народа, выступает с призывом учиться у русских как наиболее передовой нации. Абай своими произведениями приближал соплеменников к достижениям мировой цивилизации, он переводил Пушкина и Лермонтова, Гете и Шиллера, Байрона и Мицкевича, изучал труды Аристотеля и Сократа, Спинозы и Спенсера. Он обладал энциклопедическими знаниями. Известно, что Абай как ученый, глубоко разбирающийся в проблемах экономики края, в 1886 г. был избран действительным членом Статистического комитета, официального органа при администрации области. Комитет, кроме своих прямых обязанностей, вел серьезную научно-исследовательскую работу по экономике края, перспективам его развития, положению кочевников, земледельцев, рабочих приисков. По данным профессора Д. Каб-диева, одного из известных исследователей социально-экономических воззрений казахских просветителей-демократов, Абай, будучи членом Статистического комитета, всецело отдает себя поэзии и научной деятельности. Он регулярно читает такие журналы, как «Современник», «Отечественные записки», в которых освещались, наряду с вопросами литературы, вопросы социологии, экономики и философии. Абай глубоко изучал экономику кочевого хозяйства, раскрывал его недостатки и противоречия и в стихотворной форме и в своих назиданиях образно описывает характер кочевого аула, его производительные силы и производственные отношения. Абай выступает как исследователь особенностей кочевого хозяйства, обычаев, этнографии, вопросов права казахского народа. В библиотеке Статко-митета он широко использует такие книги, как «Статистика и наука об обществе», «Теория статистики» (Чупров), «Возникновение брака и семьи» (Каутский), «Очерк крестьянского хозяйства в Сибири», «Крестьянская община в Сибири» (Кауфман) и др.
Великий просветитель в своих экономических воззрениях высоко ценил творческую инициативу в труде, призывал к необходимости единения, поддерживал предприимчивость, оценивал принципы укрепления частной собственности, развития товарно-денежных, рыночных отношений, торговли, промышленности и т. д. Он гневно осуждал безделье, попрошайничество, воровство, конокрадство, обличая пороки патриархально-феодальных отношений, их влияние на нравы, этику и сферу производства. Абай раскрывает влияние междоусобных межродовых раздоров и распрей на состояние кочевого хозяйства: «Летом из-за распрей плохо используются джайлау, на осенних кочевках — тоже не обходится без скандала, зиму прозимовали — это прямо-таки беда, так не ладится с хозяйством у казахов».
В основе распрей между родами и кланами лежат экономические интересы обособленных социальных слоев общества. Мыслитель понимал, что хозяйственная жизнь кочевников, их экономическое благо в значительной мере зависит от устранения межродовых распрей, что тенденции развития связаны с появлением новых товарно-денежных, рыночных отношений, развитием земледелия, ремесла, торговли. Все эти новые формы производственных отношений связаны с производительным трудом, они требуют устранения праздности, безделья, конокрадства, враждебных насильственных действий между людьми. В связи с усиленным разложением патриархально-феодальных отношений и интенсивным проникновением товарно-денежных принципов Абай призывал население заниматься всеми возможными формами частного труда с целью смягчения безработицы и бедности.
Экономическое мышление поэта-просветителя позволяет ему сделать важнейший вывод о том, что земледелие, аграрное производство составляет основу жизнедеятельности людей, поэтому у него на первом месте стоят аграрный труд и знание (т. е. образование и наука). Эти положения остаются злободневными и в начале XXI в., когда сельская молодежь Казахстана бежит от безработицы, покидая родные села. В экономических воззрениях предшественников Абая Кунанбаева подобные взгляды встречаются у Чокана Валиханова и Ибрая Алтын-сарина. Следовательно, взгляды просветителей-демократов развивались в одном русле, согласно потребностям казахского общества во второй половине XIX столетия. В «Словах назидания» Абай оценивает состояние общественного разделения труда в кочевом хозяйстве, уделяя пристальное внимание развитию ремесла как зачатка промышленности. Он критикует ограниченность, недостатки в труде ремесленников в кочевом хозяйстве, когда из-за несовершенства рынков сбыта и примитивности ремесленного труда не получает того развития промышленность, какое имеется у более развитых соседних народов, например, У узбеков, татар и, конечно, русских. Просветитель критикует местных ремесленников за их ограниченность, нежелание учиться у других народов. Из вышесказанного вытекает положение о том, что просветитель-демократ, будучи знаком с экономической литературой своего времени, знал о необходимости развития промышленности и ее значении для разлагающегося кочевого общества, а также о роли рыночных отношений, обмена товарами на эквивалентной основе.
По-видимому, поэт «нащупывал» категории стоимости, имел представление и о некоторых экономических закономерностях, в частности о специализации, о роли денег, бухгалтерского учета, о природе богатства, об уровне потребностей, о конкуренции. Он исходит из примата производства, ведь для того, чтобы заняться наукой и искусством, человек должен удовлетворить свои естественные потребности в еде, жилище и т. д.
Абай, будучи гениальным мыслителем своего времени, предвосхищает многие экономические постулаты, известные мировой науке, о чем говорит, например, его мнение о том, что знания, накопленные в науке и технике в развитых странах, должны быть использованы его соплеменниками. Просветитель хорошо понимал, что богатство (для казахов это понятие ассоциировалось с наличием скота) — не главное в жизни людей (оно может исчезнуть из-за джута — бескормицы — и нерационального ведения хозяйства), поэтому Абай во весь голос призывал молодое поколение овладевать наукой и техникой своего времени. Эти идеи соответствуют и современным понятиям, когда возрастает роль человеческого капитала, интеллектуальной силы общества. В индустриально развитых странах материальное производство при интенсивном росте непроизводственной сферы все более отходит на второй план.
Для казахского мыслителя богатство не является самоцелью, оно должно быть использовано для овладения знаниями. Об этом красноречиво свидетельствуют следующие слова из «Назиданий» (Двадцать пятое слово): «Говорю тебе правду: не торопись женить сына, обучай его русской науке, хотя бы пришлось тебе для этого заложить все свое имущество»; «Если хочешь, чтобы сын твой стал человеком, учи его, и сделаешь тем благо ему и своему народу». Гуманист неоднократно повторял призыв: «Без науки нет блага», развитие же ее должно способствовать эффективности производства, в конечном счете — росту благосостояния народа. Применительно к современным условиям это значит, что только творческие, вдумчивые, вооруженные наукой люди могут обеспечить экономический рост. Одним из последователей Абая Кунанбаева был его племянник Ша-карим Кудайбердиев — выдающийся поэт, мыслитель, яркая личность. Шакарим был сыном старшего брата Абая, и с шести лет, оставшись без отца, воспитывался в его доме. Перед смертью Абай отправил племянника на свои сбережения в путешествие по Турции, Аравии, Египту. Шакарим посетил Мекку, Медину, Александрию, Париж. Он изучил турецкий, арабский, персидский языки, в совершенстве знал русский. Он состоял в переписке со Львом Толстым, переложил «Дубровского» для казахов стихами, переводил прозу Толстого и Бичер-Стоу, поэмы Физули, газели Хафиза, Навои, произведения Лермонтова, Некрасова, Байрона.
«Шакарим был передовым человеком своего времени. Ему были чужды родовые национальные предубеждения, ибо, как никто другой, он понимал, что совесть и память — основа человеческой жизни», — пишет Роллан Сейсенбаев, родственник поэта, известный писатель и общественный деятель современности. Весьма интересны мысли, высказанные Шакаримом в его «Записках забытого». Поэт высоко ценил роль науки в жизни общества. «Наука, — пишет он, — есть плод человеческой мысли и фантазии. Человек — частица природы… то, что вчера казалось несбыточной фантазией, мечтой, сегодня воплощается в жизнь». Особо одаренный от природы, он изучал многие труды великих мыслителей прошлого и своих современников. Он знал, что люди должны считаться с законами природы, познать ее тайны. Гармония в человеческом обществе тоже возможна, если люди будут жить по законам гуманистических человеческих отношений.
Шакариму, по-видимому, были известны труды ученых-обществоведов разных школ, в частности, он был знаком с теорией о путях познания мира, которая сводилась к трем моментам: во-первых, стремясь к познанию законов природы, человек может стать чище и современнее, посвятив себя служению Всевышнему; во-вторых, ему были известны взгляды анархистов (может быть, И. Кропоткина), которые считали, что гармония человеческого общества может быть достигнута путем упразднения правительства; в-третьих, без сомнения, Шакариму были известны труды Адама Смита и других последователей трудовой теории стоимости и полной свободы рыночных отношений. Он хорошо знал идею просветителей, которые видели спасение человечества во всеобщем просвещении.
