Центральная Азия в геополитических реалиях

Сложившийся на сегодняшний день расклад геополитических сил в Центральной Азии устраивает всех или почти все государства, сферу национальных интересов которых охватывает данный регион. Этот расклад устраивает Соединенные Штаты и Запад, в це­лом, потому что является гарантией не только против возрождения антиамериканского или антизападного альянса, каковым являлся Советский Союз, но и гарантией ослабления влияния в данном ре­гионе России, Китая с одновременным укреплением своих позиций в нем. Это устраивает и Китай, поскольку противостояние между Россией и США в данном регионе, экономический и политический хаос в центральноазиатских государствах дает возможность «ис­пользовать благоприятный момент» для наращивания собственной мощи и решения более значимой для Китая задачи воссоздания «Большого Китая». Устраивает исламские страны, прежде всего, потому, что воз­никновение на просторах Центральной Азии новых независимых го­сударств существенно расширило ареал распространения влияния ислама и идей тюркской и мусульманской солидарности.

Хотя не в полной мере, но это устраивает и Россию. Не обладая на сегодняшний день достаточными материальными, финансовыми и военными ресурсами для безусловного доминирования в регионе, она может обеспечить свое присутствие и влияние в нем, только используя так называемые «общие угрозы» и «общегосударственные проблемы» и играя на противоречиях между государствами Центральной Азии. Наконец, данный расклад устраивает сами государства Цен­тральной Азии, поскольку обеспечивает им возможность не только суверенного развития, но, что существенно, — материального благо­получия местной политической элиты. С другой стороны, возникает ряд вполне закономерных вопросов. Во-первых, насколько долго может продлиться подобная ситуа­ция, и насколько долго имеющие место объективные противоречия и угрозы будут носить латентный характер? Во-вторых, по каким правилам предстоит играть на междуна­родной в ближнее-, средне- и долгосрочной перспективе? В-третьих, какое мироустройство будет способствовать геопо­литической стабильности, а какие процессы могут привести к об­ратному результату, каково место конкретного государства в общей схеме будущего мироустройства? В этой связи возникает еще один вопрос о том, какова роль го­сударств Центральной Азии в новом «геополитическом пасьянсе», и какую позицию следовало бы занимать им в собственных нацио­нальных интересах? Сегодня Центральная Азия в силу объективных обстоятельств занимает ключевое место в системе складывающихся международ­ных отношений, которые будут определять содержание мировой по­литики в ближайшем десятилетии. Соответственно, интерес к ней растет и будет продолжать расти, как со стороны западных стран, заинтересованных в контроле ситуации в критически важных зонах российских, китайских и исламских интересов, так и со стороны Рос­сии, Китая и государств «исламской дуги». В сложившемся раскладе политических сил в мире и Цен­тральноазиатском регионе Казахстан, в силу своего географическо­го положения, масштабов территории, ресурсного и человеческого потенциала, объективно занимает центральное геостратегическое положение. Это создает для республики, как комплекс проблем, так и дает шанс приобрести статус реального политического игрока, на котором будут замыкаться интересы, как всех государств региона, так и ведущих держав мира. Исходя из этого нового для него положения, Казахстан дол­жен выработать собственную геополитическую стратегию развития и иметь программу действий по ее реализации. Главная цель этой стратегии — отработка программы тактических действий, обеспечи­вающих максимально выгодные условия для Казахстана в совре­менной ситуации, особенно в преддверии предстоящих существен­ных изменений по периметру

Наиболее актуальными здесь видятся пять направлений:

• отношения с Западом и, прежде всего, США;
• южное направление — Узбекистан и Афганистан;
• северное и северо-восточное направление — Россия;
• восточное направление — Китай;
• наконец, пятое направление — противоречия вокруг Каспия. Что касается первого направления, то в настоящее время в

Центральной Азии в своей политике Запад и США стремятся к вы­теснению России из этого региона и усилению своего политического и экономического влияния в нем.

США сегодня уже контролируют почти все мировые финансо­вые институты, их интересы доминируют в большинстве стран Ев­ропы и АТР Предпринимаются попытки расширить свое влияние на страны «исламской дуги», контроль над которыми и обеспечивает мировое господство. Однако предварительным условием является контроль над государствами Евразии, на просторах которой и раз­вивается новая «геополитическая игра». Главная цель Соединен­ных Штатов — предотвратить появление на политической арене со­перника, «способного господствовать в Евразии и, следовательно, бросающего вызов Америке». В перспективном плане Казахстан должен учитывать эту тен­денцию и четко определиться со своими стратегическими союзни­ками в регионе. Пока, к сожалению, приходится констатировать, что такая определенность отсутствует. Проблема заключается в том, что в большинстве случаев коммерческие интересы оказываются выше национальных интересов. А та опасная тенденция, о которой говорилось ранее, просто не замечается или игнорируется. Что касается южного направления, то здесь принципиально важными представляются следующие аспекты. Во-первых, напря­женность в Афганистане имеет тенденцию к эскалации и переносу экстремистской активности за его пределы. Причем наибольшую опасность представляет не столько гипотетическая вероятность прямого вооруженного вторжения талибов, сколько реальная угроза беженцев и экспорта критического потенциала войны в регион Цен­тральной Азии. Если говорить о накопившемся мощном критическом потенциале, то на сегодня реалии таковы, что он способен не только окончательно сокрушить Таджикистан, но и создать серьезную угро­зу дестабилизации обстановки в Узбекистане, что, в свою очередь, моментально отразится на ситуации в Республике Казахстан. Во-вторых, серьезное влияние, как на формирование внешней политики Казахстана, так и на внутриполитическую ситуацию в респу­блике оказывает проблема взаимоотношений с государствами Цен­тральной Азии, и прежде всего, с Узбекистаном. Значимых аспектов здесь несколько: проблема водных ресурсов; т.н. «проблема лидер­ства»; критический потенциал т.н. «исламской угрозы» и наркотран­зита; проблема обеспечения коллективной безопасности; наконец, проблема внутриполитической и социально-экономической стабиль­ности в государствах региона, в первую очередь, в Кыргызстане.

Особое место для Казахстана занимают отношения с Российской Федерацией. Заметная потеря политических и экономических позиций России в Центральной Азии уже не позволяет ей оставаться доминиру­ющим ориентиром для стран региона. С одной стороны, образовавший­ся вакуум заполняется усилившимся влиянием в регионе США, Китая, Турции и Ирана, а с другой — попытками создания «общего рынка Цен­тральной Азии». За исключением общих угроз, о которых речь ниже, в остальном лидеры стран Центральной Азии, по-видимому, больше не склонны ждать, пока Россия справится со своими проблемами. Существует проблема и несколько иного рода. В последнее время все более отчетливые очертания приобретает процесс ренес­санса российской государственной идеи, принимающей то нацио­налистическую, то имперскую форму Вполне очевидно, что кто бы ни пришел к руководству Россией в 2012 году, придет он на волне возрождения российской государственности. В восьмидесятые годы мир с удивлением наблюдал экономи­ческий расцвет, казалось бы, еще сто лет назад закостеневшего Ки­тая. Удивление было тем большим, что обширному азиатскому го­сударству не помешали ни коммунистическая ориентация, ни «куль­турная революция», ни долгая экономическая изоляция от западной цивилизации. В девяностые годы удивление сменилось затаенным страхом. Американская пресса не хотела даже замечать своего ти­хоокеанского соседа, а когда замечала, старательно приуменьшала его экономические успехи. И лишь совсем недавно Запад решил от­крытыми глазами взглянуть на «китайскую угрозу». Согласно прогнозам «Рэнд корпорейшн», в 2015 г. ВВП Китая (без учета Гонконга и Тайваня) составит $11-12 трлн., военный капи­тал достигнет $410 млрд. (сегодня только на закупки вооружений Ки­тай тратит до $150 млрд. в год). В условиях сокращения экономиче­ского (в результате глобального кризиса) и военного потенциала Рос­сии (особенно в ходе недавней реформы) противопоставить этому растущему влиянию в случае изменения его политики просто нечего. Хотя на данном историческом этапе ставить во главу угла во­прос о прямой военной угрозе Казахстану со стороны КНР представ­ляется лишенным оснований, однако, не менее опрометчивым было бы и не учитывать ее вообще. Причем, как показывает мировая практика «локальных войн», сама военная угроза может выражаться в различных дефинициях и порой не сопровождается прямым вооруженным вторжением. И если говорить сегодня о прямом вооруженном конфликте между Ка­захстаном и КНР нельзя, то ставить вопрос о последствиях разви­тия этн од ем о графической, экономической, политической ситуации в КНР и ее отдельных регионах (прежде всего, СУАР КНР) просто необходимо. Реанимация сепаратистских тенденций в СУАР изме­нение их сущностного содержания и тактики действий, в перспек­тиве могут привести к ощутимым межгосударственным конфликтам на этнической основе, в которые с большой степенью вероятности будут втянуты и регулярные вооруженные формирования.

0

0